Сердце Солнечного воина

– Ему не оставили выбора. Либо так, либо Царство смертных сгорело бы. В глубине души вы должны подозревать, кто помогал ему, у кого имелась такая сила. – Я больше ничего не стала добавлять, не желая нарушать данное отцу слово.

Императрица уставилась в чашку, хотя и не попыталась взять ее, вероятно брезгуя грубыми стеблями, плавающими на мутной поверхности.

– Ты попросила меня прийти сюда. Зачем?

– По той же причине, по которой вы пришли. Ради Ливея.

Ее пальцы сжались.

– Это все ты виновата. Из-за тебя он стал непокорным, пошел против отца. Ты довела его до этого жалкого состояния. Он настолько обезумел, что даже отказался от помолвки с принцессой Фэнмэй – ради тебя.

Ее слова ранили как ножи. Хуже всего, что возразить мне было нечего. Никто не стал бы отрицать, что принцесса Фэнмэй – гораздо более подходящая невеста, которая принесла бы с собой немалое приданое, армию для защиты своего суженого и место на троне Феникса. В отличие от меня. Я рассорила его с матерью, украла у отца и сбежала, как преступница.

– Ливей в опасности? – Я похолодела; моя уверенность в его благополучии строилась лишь на том, что кисть Небесной капли все это время оставалась неизменной.

Императрица запрокинула голову, глядя на меня поверх носа.

– Сейчас ему ничто не грозит. Мои личные охранники следят за ним. А теперь перестань тратить мое время и скажи, чего ты хочешь.

– Забрать Ливея из Нефритового дворца.

– А если я считаю, что он должен остаться, просить у отца прощения, согласиться на помолвку с принцессой Фэнмэй в обмен на свободу? – Она говорила медленно, смакуя каждое злобное слово.

Я подавила всплеск гнева, встретившись с ней взглядом.

– Уверена: вы уже перебрали эти варианты и раз пришли сюда, значит, Ливей отказался.

– Иногда все зависит от ставок. – Ее губы сложились в малиновый полумесяц. – Спроси себя: как думаешь, почему я пришла? Вступить в сговор с бесполезной девчонкой, которая ничего не может мне предложить, или получить то, чего у меня до сих пор не было?

Вот в чем подвох. Я позвала ее из лучших побуждений, но она приготовила ловушку. Императрица хотела взять меня в заложники и уже таким образом надавить на Ливея. Мой желудок скрутило от отвращения. Самое главное – я предвидела ее хитрость. Имея дело с гадюками, я научилась думать как змеи. Я нарочно повернулась к углу чайханы, где сидел Вэньчжи; его огромный меч лежал на столе, у всех на виду. Поймав мой взгляд, принц с насмешкой поднял чашу, другой рукой сжимая ониксовые ножны в едва завуалированной угрозе. Он не боялся обидеть Небесную императрицу; она не имела власти ни над ним, ни над его семьей, поэтому я попросила прийти его, а не Шусяо. Глаза императрицы сверкнули.

– Предатель. Знает ли мой сын, с кем ты якшаешься?

– А о ваших интригах он знает? – Как приятно было сбросить маску смирения, которую приходилось носить в ее присутствии.

Отодвинув табурет, она выпрямилась во весь рост.

– Мне больше нечего тебе сказать.

– А вот у меня к вам много вопросов. – Я проглотила несколько отборных оскорблений. – Скажите, что случилось с Ливеем?

Долгая пауза. Я думала, императрица уйдет, но она снова опустилась на табурет.

– Он в плену, под надзором тех, кто должен преклонять перед ним колени. Его бросили бы в тюрьму, если бы я не вмешалась, настолько он взбесил своего отца.

– Ливей ничем не заслужил подобного обращения, – возмутилась я.

– Это подлый притворщик Уганг наговаривает мужу на нашего сына.

– Уганг? – Ненависть опалила меня, как горящий уголь. Я глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и сосредоточиться на том, что можно сделать. – А генерал Цзяньюнь? Может ли он заступиться? – Эгоистично с моей стороны просить генерала, учитывая его собственное сложное положение.

– Генерал Цзяньюнь отправлен в почетную отставку. Уганг убедил моего мужа предоставить ему полный контроль над Небесной армией. Я всегда считала, что этот выскочка грезит именно о генеральстве. Но теперь ясно, что он намеревается узурпировать законное положение моего сына как наследника – запятнать трон своей смертной кровью и править после моего мужа.

Презирала ли она и меня за мое смертное происхождение, за то, что я не только низкорожденная, но и «порченая»? Мне было все равно. В жилах императрицы текла самая благородная кровь в царстве, и все же я терпеть ее не могла.

– Император собирается назначить наследником Уганга?

Какой-то уж слишком невероятный поворот, даже учитывая неумолимый характер правителя. Губы императрицы снова растянулись в оскале. Как бы она меня ни презирала, ненависть к министру оказалась сильнее.

– Уганг когда-то подверг себя опасности, оказав моему мужу большую услугу. С тех пор на него посыпались почести. Супруг превыше всего ценит верность, а Уганг всегда выполнял все его команды. Я тоже благосклонно относилась к нему, пока не прояснились его цели: желание править, а не служить.

– Зачем Угангу служить вашему мужу после всех унижений?

– Какой смертный не стал бы вечно благодарен за дар бессмертия? – язвительно спросила императрица.