Сердце Стужи

Страж поклонился, развернулся и встал неподалёку от беседки, под дерево; прямой, бледный в валовом свете, как мраморная статуя.

Я вошла в полумрак беседки.

На миг это вдруг напомнило мне тёмный зев пещеры, неясный шёпот Стужи из глубины, и я поёжилась.

Но здесь на столе горела тёплым светом лампа, и над ней уютно вились, летя к своей уютной смерти, мошки, и плыл лёгкий пар над чашкой с чаем.

– Сорта. Какой приятный сюрприз. Видишь? Я же говорил, что мы снова встретимся.

Кресло Биркера отделилось от стены, увитой плющом, и он мягко выехал в неровный круг света. Несмотря на поздний час, он выглядел собранным и бодрым – в серых прозрачных глазах ни тени сонливости, длинные пальцы правой руки без устали перебирают, перебирают и перебирают складки тёмного пледа на коленях. Серый бархатный халат плотно запахнут под горлом, не обнажая ни единого лишнего участка кожи. Волосы его, светлые, почти серебристые, немного отросли с нашей прошлой встречи, и короткими прядями падали на лицо.

– Прошу, присаживайся. Иначе мне, как благородному человеку, придётся приложить все усилия к тому, чтобы встать, а от этого пострадает моя гордость. И, возможно, кости.

Я села к столу, покрутила в руках фигуру владетеля, лежавшую у разложенных для игры полей.

– Я отвлекла вас от игры?

– Пожалуйста, говори мне ты, – он подъехал ближе, взял фигуру из моих рук – пальцы у него были холодные, как лёд, и я вздрогнула. – Я и так постоянно чувствую себя стариком, а ведь я немногим старше тебя. Я бы предложил сыграть – в прошлый раз мне понравилось… Но ты, наверное, спешишь? Что-то подсказывает мне, что дело неотложное. Я прав?

– В Химмельборге хаос, – сказала я. – Но ты, наверное, знаешь…

Биркер кивнул на свой костяной телескоп и улыбнулся.

– Это не единственный мой способ наблюдать за внешним миром, как ты могла заметить.

– Тогда знаешь. – Он молча улыбался, и я заговорила быстрей. – Твоя семья отказывается говорить с нами. Я понимаю почему, но…

– Разумеется, понимаешь. – Биркер дотянулся до чашки, отпил глоток, отставил. – По правде говоря, я просто поражён, что ты позволила втравить себя в эту идиотскую затею. Ты ведь не дура – а повела себя, как дура. И чего ради?.. – он вдруг осёкся, как будто озарённый какой-то новой мыслью, а потом улыбнулся. – Эти глаза. Ну конечно. Стром коллекционирует сердца, м? – спросил он, и я понадеялась, что ни один мускул на моём лице не дрогнул.

– Он мой ястреб. Я сделаю всё, чтобы…

– Само собой. Не продолжай. Я вырос во дворце, знаешь ли. Мне быстро наскучивает враньё. Поговорим о другом. С чего мне помогать тебе, Сорта? В прошлый раз ты так быстро меня покинула. Мне показалось, что ты не горела желанием дружить со мной. Что-то изменилось?

– Я слышала, что говорят люди, – сказала я, от всей души надеясь, что угадала, – они называют твоё имя. Надеются на тебя… Любят тебя, хотя, видят Мир и Душа, у них нет для этого никаких оснований. Выглядит так, как будто кто-то специально распускает о тебе слухи.

– Умница охотница, – промурлыкал Биркер, – даже если так – что с того?

– Возможно, ты порадуешься, если один из этих слухов будет иметь под собой реальную основу? Помоги людям по-настоящему. И о тебе начнут рассказывать новую историю. Останови хаос, и…

– Умница, да не совсем, – покачал головой он. – Зачем мне останавливать хаос? Разумным людям любой хаос всегда только на пользу. Что до твоей просьбы – даже если бы я захотел исполнить её, поверь, никто бы никогда не узнал о моём участии в этом деле. Разумные люди – всегда в тени, пока не настанет время из неё выйти. А оно не настало, Сорта… может, и не настанет. – Его глаза погрустнели, но мне показалось, что в их глубине пляшут, не останавливаясь, отблески холодного пламени.

– «Если бы захотел», – повторила я. – Значит, ты можешь помочь? Освободить Строма?

– Освободить убийцу, – поправил он. – Неужели твоя преданность настолько велика, что ты вот так просто опускаешь эту маленькую деталь?

– Стром не убийца, – сказала я. Биркер улыбнулся, и некоторое время мы оба молчали.

– Мне нравится, как ты владеешь собой, – сказал он наконец. – Расставь фигуры. Я сыграю с тобой ещё раз. Если победишь – я вытащу Строма.

– Вот так просто?

– Уже забыла, как я играю, Сорта? Это будет совсем не просто.

– Я выиграю, и ты мне поможешь? – Я всё ещё не могла поверить. – Но что взамен?

– Ничего… если выиграешь. В этом суть игры. Я даю тебе слово. И поверь – как бы ни сложилась партия, я получу достаточно.

– Я всё ещё не понимаю. Если ты рассчитываешь, что я…

– Сперва выиграй, а потом беспокойся о цене. Но я уже сказал и больше повторять не стану. Мы сыграем в тавлы – и всё. Считай, что я готов помочь из симпатии… и уважения к твоим игровым талантам. Ну что?