Сердце того, что было утеряно

– Как мы выполним ваш план, генерал Суно’ку? Я восхищаюсь Орденом Жертв. Но для удержания башни нам потребовался бы целый гарнизон. В подобные моменты кризиса мы могли бы сократить количество защитников наполовину. Говорят, великий Рузайо оборонял Башню Зимнего Солнца только с двумя дюжинами воинов, и он не позволил армии гигантов захватить стены крепости. Однако при всем уважении к вашим заслугам никто из нас здесь не может сравниться с Рузайо Соколинным Глазом и с его Двадцатью четырьмя героями.

– Я прикажу всем Жертвам, которых оставлю в башне, не поддаваться смерти, пока они лично не убьют, по крайней мере, десять северян, – ответила Суно’ку. – При поддержке дюжины ваших Каменщиков эта часть внешней стены должна продержаться до той поры, пока остальные…

Странный каркающий звук прервал последнюю фразу генерала. Она обернулась. Вийеки и мастер Яарик последовали ее примеру. Тзайин-Кха, старшая певчая, которая отдала почти все свои силы, заставив пламя вражеских костров заговорить у Замка Спутанных Корней, теперь старалась сесть.

– Госпожа, нет! – крикнул один из ее прислужников.

Он склонился, чтобы помочь ей снова лечь, но старшая певчая схватила его за плечо и отбросила прочь с такой удивительной силой, что тот пролетел почти через весь зал, ударился спиной о стену и с ужасным приглушенным хрустом упал на каменные плиты пола.

Тзайин-Кха медленно встала, неуклюже шатаясь на слабых ногах. Ее руки раскачивались и тряслись, как ольховые ветви под сильным ветром. Но именно лицо старшей певчей привлекло внимание напуганного Вийеки. Зрачки женщины закатились вверх, и только полумесяцы белков были видны в ее глазах. Нижняя челюсть беззвучно опускалась вниз и поднималась вверх, пережевывая пустой воздух.

– Я приведу помощь, – закричала другая помощница певчей. – У нее приступ.

– Ты… не… сделаешь… этого!

Слова исходили из судорожно дергавшегося рта Тзайин-Кха. Каждый слог звучал хрипло и уродливо. Вийеки узнал этот скрежещущий низкий голос. Он принадлежал не умиравшей певчей, а куда более устрашающему существу.

Суно’ку вытащила из ножен свой легендарный Холодный Корень и нацелила клинок в грудь воплотившегося демона. Слепые, закатившиеся вверх глаза не могли видеть серый клинок, но вялые губы Тзайин-Кха внезапно изогнулись в усмешке, от которой Вийеки стало тошно.

– Ах, какой ты стала важной и эффектной, Суно’ку сейт-Ийора, – произнес царапающий голос. – Я всегда знал, что ты имеешь в себе семя величия.

– Говори, что хотел сказать, деспот из внешней тьмы!

Генерал подняла меч из ведьминого дерева, словно хотела остановить ковылявшую к ней певчую.

– Затем уходи! Ты пачкаешь тело той женщины, которая отдала свою жизнь, спасая соплеменников!

От изумления Вийеки открыл рот. Несмотря на благосклонность наставника, он, в отличие от Суно’ку, все еще не был вхож в круг элитарных благородных семейств. Однако даже он узнал голос Ахенаби, лорда Певчих, второй персоны в иерархии власти после самой королевы Утук’ку. Неужели генерал забыла эти вызывающие дрожь тона?

– Выскочка! – донесся дребезжащий голос из расхлябанного рта Тзайин-Кха. – Я говорю от лица королевы! Ты и остальные воины будете удерживать вашу позицию! Ни при каких обстоятельствах не возвращайтесь в Наккигу! Вы до последнего дыхания должны защищать Башню Трех Воронов!

Суно’ку еще выше приподняла Холодный Корень и, сделав внезапный шаг вперед, ударила рукояткой меча в лоб Тзайин-Кха. Колени певчей подогнулись. Она упала на пол, как мешок с мукой.

В напряженной тишине, которая последовала за этой сценой, помощник Тзайин-Кха подбежал к своей наставнице. На лице мужчины застыло выражение беспомощного удивления, словно все его знание о мире сгорело в один миг. Он перевернул старшую певчую на спину, но что бы ни поддерживало в ней жизнь, теперь улетело в чертоги смерти. Центр ее лба был пробит, как сломанная яичная скорлупа.

– Вы… вы убили мою госпожу! – произнес он в ужасе. – Тзайин-Кха мертва!

– Прискорбный результат.

Генерал Суно’ку вложила меч в ножны и склонилась, чтобы осмотреть тело.

– Похоже, я ударила певчую немного сильнее, чем хотела. Хотя, возможно, это для ее же блага. Тварь, овладевшая умиравшим телом Тзайин-Кха, не могла быть изгнана другим образом.

– Какая тварь?

Вийеки решил, что помощник певчей потерял не только контроль над собой, но и разум. Фактически он бросал вызов вооруженному вышестоящему представителю власти.

– Неужели вы не узнали голос нашего мастера? Самого лорда Ахенаби?

Суно’ку сострадательно кивнула головой.

– Младший певчий, тебя одурачил темный дух. Посмотри на своего товарища.

Она указала рукой на прислужника, которого отбросила Тзайин-Кха. Тот лежал у стены со сломанной шеей.

– Ты хочешь сказать, что лорд Ахенаби стал бы беспричинно убивать своих певчих?

Рот молодого помощника вяло открывался и закрывался, но несколько мгновений никаких слов из него не выходило. Вийеки испугался, что вскоре оттуда снова послышится тот ужасный скрипящий голос. Наконец, мужчине удалось прошептать:

– Я не знаю, что сказать, генерал Суно’ку.

Она повернулась к Яарику и Вийеки: