Сердце убийцы

— Хм. Действительно, Жерар прав. Ты — светлый шер второй… ладно, к чему врать, первой категории. Ты отлично крутил интриги, не спрашивая совета. Так что справишься.

— Я тоже думаю, что Дайм справится.

Дайм молча переводил взгляд с одного на другого, и до него постепенно доходило: эти двое не шутят. Легкого пути нет, не было и не будет.

— Но вы обещали… жениться… — сказал он и сам же поморщился, настолько глупо и по-детски это прозвучало.

Два старых интригана переглянулись, синхронно кивнули, и его всемогущество милостиво улыбнулся:

— Мы разрешаем тебе жениться, Дамиен. На ком ты захочешь, хоть на принцессе Шуалейде.

— Просто организовать все придется тебе самому. Ты справишься, мой мальчик, я в тебе уверен.

— И не забудь, ты обещал не убивать братьев.

— Реши дело миром, Дайм. И тогда я со спокойной душой оставлю Магбезопасность тебе. Я давно уже хочу полностью посвятить себя науке и преподаванию.

— Ну, вот мы все и уладили. Иди, отдыхай, Дамиен, а завтра отправляйся в Ирсиду, приструни герцогов и разберись с потоком контрабанды. А по дороге можешь заглянуть в Валанту.

— Так уж и быть, мы оттянем брак Люкреса на два-три месяца, но на большее не рассчитывай.

— А теперь ступай, сын мой, ступай. Мы с Жераром собираемся сыграть партию в хатранж.

Почему-то, когда за Даймом закрывалась дверь курительной, ему послышались довольные смешки. Наверное, все же послышались. Может же он сохранить хоть какие-то иллюзии на тему наличия совести у этих двоих…

«Совесть у Брайнона? Нет, никогда!»

Ага. Примерно как совесть у светлейшего шера Парьена. Нет и никогда.

Остается утешаться лишь тем, что он сам — Брайнон, а значит, избавится от проклятой печати рано или поздно.

Нет, не так.

Очень скоро Дайм избавится от проклятой печати. А Люкрес сто раз попросит о смерти.

А пока — к шеру Майнеру. Нужно хоть что-то сделать с проклятой болью при одной только мысли о Бастерхази.

Сто процентов совместимости на троих… добрые боги, зачем вам это понадобилось?

В ответ послышались смешки, подозрительно похожие не те, что только что издавали Светлейший с императором.

Глава 20. Тигренок в тумане

Одним из проявлений феномена возврата к нелогичным древним традициям является повсеместное распространение ханжества. Совершенно естественные и необходимые истинным шерам сексуальные контакты интерпретируются бездарными массами как распущенность и аморальность. Одной из причин подобной интерпретации является неспособность условных шеров сексуально заинтересовать истинных шеров, что порождает неприятие и зависть.

Как известно, сексуальная привлекательность партнера обусловлена сочетаемостью дара, генов и ментального вектора, что позволяет максимально раскрыть и усилить дар, а также произвести на свет удачное потомство.

Соответственно, шерами категории терц-максимум и выше бездарные не воспринимаются как перспективные партнеры. Как следствие, бездарные пытаются повысить свою ценность как партнеров в глазах одаренных с помощью различных социальных паттернов, таких как «чистота» и «невинность», по сути подменяющих собой этичность и являющихся лишь неопытностью и невежеством. Также весьма популярен паттерн «запретного плода», апеллирующий к охотничьим инстинктам, и паттерн «природной сексуальности», обесценивающий однополые отношения, которые для истинных шеров ничуть не менее естественны, чем разнополые.

С.ш. Либниц Мастер Миражей, «Основы социологии»

25 день ласточек. Риль Суардис

Себастьяно бие Морелле, Стриж