Сердце умирает медленно

– Чего молчишь? Ты об этом хотела предупредить, да?

Ответа, конечно, не последовало.

Прошла нетвердой походкой на кухню, откопала телефон из банки с рисом. Попробовала включить. Работает! Чуть не свихнулась от радости.

То время, пока в трубке тянулись несколько гудков, показалось вечностью. Но как только раздался его голос, у меня в горле безнадежно пересохло.

– Да? Алло? – повторил он негромко.

– Я все знаю, Дэниел.

– Кхм… Минуточку, – послышались шаги. – У меня сейчас деловая встреча.

– Я не задержу тебя надолго.

– Что случилось?

– Я знаю, – села на стул, от волнения тряслись коленки.

– О чем?

– Обо всем, Дэниел. Наша встреча не была случайностью, да?

– Что… что? – он прочистил горло.

– Почему ты не сказал мне про Сару? Но теперь я знаю. Я была сегодня дома у ее родителей!

– Я… – его голос оборвался. – Ты…

– У меня в груди бьется ее сердце! О чем ты вообще думал?!

– Подожди, Эм. Все совсем не так, как ты подумала.

– А как? Твоя невеста умерла, и ты решил приударить за той, кому пересадили ее орган? Ты в своем уме?

– Нет, Эм, – Дэниел тяжело вздохнул. – Выслушай меня, пожалуйста.

– Говори.

– Я… – очередной печальный вздох. – Я был убит горем, понимаешь? Она умерла прямо на моих руках. Я нес ее, истекающую кровью, и просил не умирать. Боже… Чуть с ума не сошел… Не пойму, как потом все выстроилось… Думаю, просто не хотел смириться с тем, что ее больше нет. Когда ее мать подписала бумаги, пришел в ярость. Наверное, это безумие, но мне тогда нужно было хоть что-то сделать, чтобы не сдохнуть. Я заплатил кому надо, чтобы узнать твое имя и адрес. Мне нужно было только посмотреть на тебя. Хотя бы одним глазком.

– Зачем?!

– Решил, мне станет легче. Ничего не планировал, клянусь… Увидел тебя, а дальше все вышло само собой. Пожалуйста, поверь мне, я не псих… – голос Дэниела почти осип. – Я не знал, что ты мне понравишься. Что ты окажешься такой… Подаришь мне свет, надежду… Прости. Прости меня, Эм. Ты права, звучит дико. Будто я тебя преследовал.

– Я уезжаю, Дэниел, – проговорила из последних сил. – Ключ оставлю у соседей.

– Нет, пожалуйста…

– Не надо. Ничего не говори. Все было ошибкой. И с моей стороны, и, конечно же, с твоей. Так тебе Сару не вернуть.

– Нет! – он сорвался на крик. – Оставайся там! Я еду. Мы спокойно все обсудим и вместе решим…

– Здесь нечего обсуждать. Ты болен, Дэниел. Ты потерял любимую и цепляешься за любую возможность ее вернуть. Но так не бывает, слышишь? Это неправильно. Сара мертва.

– Нет, нет, нет, нет! – тихо сквозь зубы простонал он. – Ты. Мне. Нужна. ТЫ! Пожалуйста, оставайся, я приеду.

– Дэниел…

– Просто оставайся на месте!

Связь оборвалась.

Я встала и поплелась в гостиную, по пути собирая вещи.

«Ноги моей тут больше не будет».

Это ненормально. Дэниел, может, и не свихнулся окончательно после смерти невесты, но поверить, что нравлюсь ему по-настоящему, я не могла. Слишком мало времени прошло с ее гибели, чтобы обратить внимание на другую. Скорее я для него – попытка забыться, эдакий спасательный круг. Друг, который отвлек от одиночества и дурных мыслей. Симпатия – да, но не больше. О любви и речи быть не могло.

Он искал утешения. И очень скоро он тоже поймет, что все это было ошибкой.

Я поднялась в свою комнату, сложила одежду и лекарства в спортивную сумку. Прибрала постель, спрятала рисунки в папку. Наверное, стоило бы сообщить маме, что еду домой, но не хотелось слушать ее нотации: «Вот, видишь. Нельзя жить у незнакомого человека. Но ты никогда меня не слушаешь». Сев на постель, я придвинула к себе лэптоп. Включила.

В почтовом ящике, как обычно, пусто. Ничего, кроме спама, который я сразу отправила в соответствующую папку. Занесла руки над клавиатурой и задумалась. Райан до сих пор оставался единственным человеком в мире, который понял бы даже мой самый плохой поступок.

Я усмехнулась.

Но ведь парень даже не сообразил, что я оттолкнула его, потому что любила и желала только лучшего. А… должен был понять? Вообще-то, нет. Совершенно не обязан. Разве оттолкнуть того, кого любишь, – не предательство? Ему было чертовски больно. Наверное, намного больнее, чем мне.