Сердце в заложниках

Я касаюсь ладонями ее лица, лишая возможности отвернуться, и утягиваю в глубокий, страстный поцелуй. Теряя ритм дыхания, Делайла отвечает на него так смело и страстно, как она умеет. Я чувствую, как от моей близости она утрачивает контроль. Окончательно лишается последних стоп-сигналов, которыми сдерживала сама себя. Мне с трудом удается скрыть тихое, щенячье ликование.

Я подхватываю Делайлу под бедра и усаживаю на мраморную панель рядом с раковиной. Ладонью касаюсь ее изящной шеи с капельками холодной воды, а после скольжу еще ниже, по ребрам, пока не достигаю края кофты. Она берет поцелуй под свой контроль, углубляет его, разжигает с новой силой. Губы Делайлы опаляют мои, утягивают и захватывают в плен, из которого я ни за что не хочу вырываться.

Одежда летит на пол. Сначала – моя футболка. Где-то чуть позже – ее бюстгальтер. Возбуждение прокатывается по моим венам, плавя каждую клеточку тела. Мои прикосновения к Делайле становятся более властными, я сжимаю пальцами ее соски, вызывая тихий стон. Она прижимается ко мне, обхватывает мои бедра своими, демонстрируя требовательное желание. Это едва не сносит мне крышу.

Оставшаяся одежда летит на пол вслед за снятой, упаковка от презерватива – прямо в раковину, черт с ней, убираться буду потом. Тепло тела Делайлы наконец ощутимо полностью, я упиваюсь этим жаром, как последний девственник. Ее дыхание, раздающееся где-то рядом с моим ухом, ее возбужденная дрожь… клянусь, я могу кончить даже от этого.

Я заполняю ее целиком, неторопливым толчком. Делайла издает сладкий стон, искренний и откровенный, от которого у меня перехватывает дыхание. Я оставляю жадный поцелуй на ее шее, не могу никак насытиться, всегда болезненно хочется большего. От движения вглубь наслаждение пронзает меня. Снова и снова, с каждым новым плавным толчком. Стоны Делайлы смешиваются со вдохами и выдохами. Я вжимаюсь в нее всем телом, жаждая ощутить ее каждой клеточкой. Заполняю до предела, снова и снова, вызывая сладкую дрожь. В какой-то момент я понимаю, что не могу сдержать собственных хриплых стонов.

А потом я решаю кое-что изменить. Просто вдруг кажется, что эта темная крохотная ванная с влажным затхлым воздухом не достойна того, чтобы Делайла была здесь. Я подхватываю ее на руки, покидая ненадолго, и несу в спальню. Делайла издает изумленный звук, который веселит меня, и лишь больше зажигает.

Стараясь быть осторожным, я укладываю ее на спину и нависаю сверху. Дыхание Делайлы вновь трепетно сбивается, я вижу восхищение и нежность в ее глазах. И несмотря на адское возбуждение, я просто улыбаюсь как дурак улыбкой, полной нежности и такого тепла, что, увидь я себя со стороны, наверняка сгорел бы от стыда. Но сейчас мне все равно.

Я укладываю руки Делайлы на подушку чуть выше ее головы и переплетаю наши пальцы. Она охотно раздвигает подо мной ноги, раскрывается без стеснения и тени сомнения. Это безоговорочное доверие, это желание, читающееся в каждом ее движении и звуке, сводит с ума. Это самая сладкая пытка из всех, что я могу представить.

Я вхожу в нее снова, заполняю и растягиваю. Откровенный стон, срывающийся с приоткрытых губ Делайлы, служит мне сильнейшим стимулятором. От моих толчков ее изящные полные груди вздрагивают, и я с трудом сдерживаю желание сжать их руками. Но мне слишком нравится держать запястья Делайлы прижатыми к подушке, приковывая ее к постели, пока она стонет подо мной, извиваясь и прогибаясь в спине.

Как же это прекрасно.

Я окончательно теряюсь в этой девушке. Отдаюсь ей полностью, без остатка, так же, как и она мне. Позволяю себе это адское наслаждение, не сдерживая стоны, стремясь ощутить каждый дюйм ее узких горячих стеночек.

Пик удовольствия настигает меня дрожью во всем теле. Я слегка опускаюсь на Делайлу, хватая ртом воздух, пока она раздвигает ноги еще шире. Ощущение, охватывающее меня, слишком сильное и яркое, чтобы назвать его просто оргазмом.

Впрочем, Делайла вместе со мной достигает этого состояния трижды за последующий час. Я запоминаю уютную темноту вокруг нас, жар обнаженных тел, ласку прикосновений, трепет дыхания и сладость стонов. А еще запоминаю, насколько упивался Делайлой, с каждой минутой понимая все отчетливее: мне конец. Я сокрушен.

Лишь глубокой ночью мы наконец ложимся рядом под одеяло, изнемогая от приятной усталости и неги. Делайла прижимается ко мне, ласкаясь, а я глажу ее по спине все медленнее и медленнее, почти засыпая.

– Ты в порядке? – спрашиваю я шепотом еще раз. На всякий случай.

– Да, – тихо смеется Делайла, прижавшись к моей груди.

За последний час я наверняка надоел ей с этим вопросом, но я не могу перестать заботиться о ней, это нечто бесконтрольное, почти неосознанное. Мой первичный и сильнейший инстинкт.

Я обнимаю ее, пряча в одеяле. Делайла счастливо улыбается, и, наблюдая за ней полузакрытыми глазами, я впервые чувствую себя так безмятежно и… правильно.

– Спокойной ночи, – шепчу я, проводя ладонью по изящному плечу. – Я рядом.