Сердце Ведьмы

– Приятно знать, что ты по-прежнему составляешь зелья, – заметила однажды в дороге волчица. – Мать-Ведьма была прежде всего целительницей. Мне отрадно, что ты не забыла эту магию.

– Врачевание и сейд были единственными вещами, которые я всегда помнила, – призналась Ангербода. – Они словно составляли моё естество – во всяком случае, прежде.

– Не падай духом. В Девяти Мирах должен найтись хоть кто-то, кто может тебе помочь.

Ведьма на мгновение остановилась и, поморщившись, потёрла лоб. В последнее время головные боли стали появляться внезапно, и она часами не могла пошевелиться, испытывая головокружение и тошноту. Ей ещё предстояло придумать зелье, которое смогло бы избавить бы её от боли.

– Ты всегда можешь сесть мне на спину, – предложила волчица. – И я могла бы тащить эту треклятую тачку.

– Это тележка, – пробормотала Ангербода. – И всё в порядке. Я в порядке.

– Знаешь, раньше ты довольно часто ездила на мне верхом. В прежние времена.

– Серьёзно?

– Положи свою трость мне в пасть.

Из-за головной боли она не могла раздумывать над этим, а потому просто подчинилась своей спутнице, и волчица вцепилась зубами в палку. Ангербода ожидала, что та треснет в мощных челюстях, поэтому, когда вместо этого трость превратилась в пару толстых поводьев по обе стороны волчьей морды, ведьма ахнула от удивления. На поводья был нанесён узор в виде змей: зелёная и жёлтая чешуя, янтарные глаза.

Женщина уставилась на них во все глаза:

– Что за?..

Черные губы волчицы приоткрылись так, чтобы Ангербода могла рассмотреть крошечный символ, вырезанный на одном из её клыков.

– Это наше старое заклинание. В конце концов, ты не единственная в Ярнвиде умела колдовать. Ты сама сплела эти поводья. Помнишь?

Несмотря на боль в голове, уголки рта Ангербоды тронула улыбка.

– Кажется, волки и змеи появляются везде, куда бы я ни пошла, – задумчиво произнесла она.

– Так ты не хочешь прокатиться?

– Думаю, со мной всё будет в порядке. Мне просто нужно отдохнуть.

Колдунья протянула руку к поводьям, и они снова превратились в трость, как только волчица открыла пасть.

К тому времени как наступила ночь, её головная боль утихла. Ангербода разбила лагерь и уселась у костра в задумчивом молчании. Волчица дремала у неё за спиной.

– Возможно, я защитила себя заклинанием, – прошептала женщина. Если так, то это произошло инстинктивно, иначе и быть не могло. Но и совсем невредимой она не осталась.

Вероятно, это некий щит. Глубоко вздохнув, ведьма зажмурилась. Усилием воли она подавила свой страх перед тем давнишним костром, на котором боги сожгли её, и сосредоточила каждую частичку своей колдовской силы вокруг руки, словно создавая преграду для пламени. Затем медленно, всё ещё с закрытыми глазами, она протянула руку в огонь.

На радостное мгновение щит сработал. Она почувствовала жар, но как будто в некотором отдалении; пламя лизнуло её руку, но не обожгло. Она распахнула глаза и, возможно, впервые за всё своё существование торжествующе улыбнулась.

«А ведь, – внезапно пришли ей на ум слова Локи, – когда-то ты была могущественной ведьмой, которая творила захватывающие вещи».

Мысль о нём нарушила концентрацию, и, взвизгнув от боли, Ангербода резко выдернула руку из огня и прижала к груди. Когда же она, хмурясь, наконец вытянула её поближе к свету, чтобы осмотреть повреждения, то тихо зашипела сквозь стиснутые зубы при виде покрытых волдырями пальцев.

– Неплохо для начала, – произнесла волчица, разглядывая обожжёную ладонь.

Ангербода вздрогнула от голоса своей спутницы.

– Не знала, что ты проснулась.

– У тебя есть целебная мазь от ожогов?

– Разумеется.

– Хорошо, – удовлетворённо сказала волчица. – Тогда можешь попробовать ещё раз.

Ночь за ночью колдунья упражнялась в создании преграды для огня. И чем больше она этим занималась, тем очевиднее становилось, что ей нужно стать сильнее, чем сейчас, чтобы не то что других, но даже и себя защитить хоть на какое-то продолжительное время.

Сейчас было важнее, чем когда-либо, понять, как снова творить сейд, чтобы добраться до внутреннего источника силы, дотянуться до своей дочери. Нужно ли ей было преодолеть подсознательный страх? Или что-то ещё сдерживало её?