Сердце Запада

— Ах да, вы у нас сторонник микробной гипотезы, — усмехнулся доктор. — Ну и какие меры против эпидемии надо предпринимать, по-вашему?

— Воду кипятить, — буркнул я. — Пить только кипяченое, фрукты-овощи мыть кипяченой водой… да вообще мыться чаще…

— Ты всегда только кипяченую воду пьешь, — заметил Норман, — даже когда ни про какую холеру не слышно.

— Можно подумать, в этом мире только одна холера, других болезней нет, — пробормотал я, не собираясь вдаваться в медицинские тонкости, в которых, вот честное слово, я никогда и не разбирался особо. Но антибиотиков пока не изобрели, а на хирургические операции доктора Николсона я насмотрелся. Нет уж, лучше не болеть!

Доктор между тем пододвинулся поближе к чахлой лампе, освещавшей наши посиделки, вынул из кармана брошюрку и глянул на меня:

— А вот скажите-ка мне, дорогой приверженец микробной теории, что вы думаете о такой методе лечения болезни… — и он зачитал:

«Болезнь можно разделить на четыре стадии»: (1) предчувствие, (2) судороги, диарея и холод, (3) коллапс. и (4) лихорадка.

Лечение первой стадии (Premonitory) холеры состоит из постельного режима и приема теплого легкого ароматного напитка, такого как мята, ромашка или теплый камфорный джулеп. Когда человек начал потеть, ему вводят каломель, камфору, магнезию и чистое касторовое масло. Если пострадавший от холеры недавно принимал пищу, ему дают рвотное средство, такое как ипекакуана или сульфат цинка. Также рекомендовано произвести кровопускание пострадавшему. Целью кровопускания является уменьшение внутренней заложенности, и его следует прекратить, если пострадавший теряет сознание.

На втором этапе, который является фактическим началом холеры, лечение должно быть усилено. На этой стадии, когда жертвы холеры страдают мучительной тошнотой, массивным поносом, судорогами, физическим коллапсом, холодными липкими конечностями и слабым пульсом, следует поместить ступни и ноги в воду настолько теплую, насколько это возможно, с добавлением горчицы и поваренной соли в воду; открыть вену на руке и пролить кровь от пяти до шестнадцати-двадцати унций, нанести большой горчичник на живот и давать каломель, опиум, камфору каждую половину часа. Если состояние пациента продолжает ухудшаться, следует назначить серный эфир в малых дозах и в то же время клизму из пинты куриного бульона со столовой ложкой соли.

Немногие люди переживают третью стадию холеры, которую иногда называют «стадией асфиксии». Принцип лечения во время этой части болезни заключался в пробуждении дремлющей энергии системы. Рекомендованы большие дозы каломели и камфоры; кроме того, хинин и морфин должны были вводиться каждые полчаса, и больной холерой никогда не должен оставаться без присутствия умной медсестры.

Если пациент пережил лечение, назначенное для третьей стадии, для четвертой стадии рекомендуется дальнейшее кровопускание или прикрепление пиявок. Давать еще больше таблеток каломели, магнезии, камфары, опия и морфина, и если на этой стадии холеры появится последовательная лихорадка или брюшной тиф, может потребоваться применение тонизирующих средств и стимуляторов, таких как сульфохинин, винная сыворотка, скипидар и т. д.»

Я оторопело слушал, как надлежит издеваться над несчастным холерным больным. Прочие, кажется, тоже впечатлились, разве что Джейк начал порываться рассказать что-то из своей богатой на чудеса медицины военной карьеры. Николсон продолжал чтение, помахивая ему ладонью: «помолчи, мол, потом расскажешь».

— Ну что на этот счет скажет ваша микробная гипотеза? — спросил Николсон, закончив чтение.

— А каломель — это что? — сперва спросил я.

— Что, в России каломели не знают? — удивился Норман.

— Может и знают, — осторожно сказал я, — только у нас она по другому называется.

— Хлорид ртути, — ответил Николсон.

— И в каких дозах ее назначают? — на всякий случай спросил я.

— Двадцать гран четыре раза в день считается самой щадящей для организма дозой, — сказал Николсон.

Я начал вспоминать, сколько там гран в унции: 450? 480? Проклятая неметрическая система! Ну почему они до сих пор в граммах считать не научились? Суточная доза хлорида ртути получалась настолько большой, что я не поверил своим вычислениям: где-то около пяти граммов! Но даже если я и ошибся на порядок, все равно получалось очень много.

— О-о, — пробормотал я. — Теперь я понимаю, почему там сказано «если пациент пережил лечение»… Это если его не убьют холерные вибрионы, то обязательно убьет ртутное отравление или потеря крови…

— А как лечат холеру у вас? — спросил Норман.

«Антибиотиками!» — подумал, но не сказал я, а вслух промямлил:

— А я знаю? Я же не медик. С обезвоживанием организма как-то борются! Не ртутью же травить!

— А вот да! — вмешался наконец в разговор Джейк. — И с самом деле, много ее доктора дают, слишком много. Зубы из-за нее так и вываливаются, а кожа и прочее мясо гниет! И вообще… у нас вон генеральный хирург на докторов ругался: каломель не употребляют, а злоупотребляют. Хотел вообще убрать каломель из госпитального снабжения.

— И что? — с интересом спросил Николсон.