Сердце Запада

Дуглас поджидал его в вестибюле гостиницы и первым оценил новую одежду Фокса. Кроме сапог, Фокс обзавелся яркой рубашкой, штанами из синей шерсти и шляпой-кошут.

— Где ты такую куртку купил? — удивился Дуглас. — Я тоже такую хочу!

Куртка выглядела очень нарядно: с замшевыми нашивками, с бахромой, с узором бусинками.

— В городе Олате купил, когда мимо проезжал. Там какой-то парень заказал вот это все, — Фокс провел рукой по приятной на ощупь коже, — но когда время забирать куртку подошло, деньги у него нечаянно закончились. Махнул рукой и уехал без куртки. А я, когда мимо проезжал, заглянул в магазин конфет купить… ну, скучно ж ехать в дилижансе, — без тени смущения признался он. — А там она. Я живенько примерил, купил не думая, и бегом к почте, пока карету дальше не отправили. И до самого Канзас-сити все расстраивался — дорого же! И это ж для праздников куртка, ее часто не наденешь…

— Надо бы и мне в Олат съездить, — сказал Дуглас, завидуя.

Сам он сейчас тоже был одет для верховой езды, но у него как-то не получалось выглядеть pistoleer. Или простоватый парень из Канзаса, или джентльмен с Востока, переодевшийся по-западному — а ничего среднего у него как-то не выходило. Нет, ну можно еще под индейца замаскироваться — но это тоже было не то.

Так что сейчас он предпочел быть джентльменом.

Вместе с Фоксом он доехал на извозчике до платной конюшни, а там конюх предложил им выбирать из полудюжины лошадей. Лошади были слишком хороши для сдачи внаем, и, собственно, для найма кому попало и не предназначались. Однако Дуглас в городе уже не считался «кто попало», и вскоре они выехали к реке Канзас, причем Фокс ворчал, что у него свое седло есть, привычное, надо было взять его.

Около недавно пущенного в строй железнодорожного моста было место, огороженное сейчас, пожалуй, разве что следами от кольев. Веревки растащили на сувениры, и колья, и даже песок, как сказал Дуглас, продавали в бутылочках со специальными этикетками, — впрочем, торговля песком не сильно процветала, покупатели предпочитали окровавленные щепки, а здесь щепок уже не осталось — голая земля, местами свежеперекопанная.

— Вот, — сказал Дуглас. — Здесь все и было.

Фокс молчал, с прищуром осматривая дальний берег со станцией Армстронг, брошенные хижины паромщиков поодаль, реку Миссури на севере, фермерские поля на юге.

— А красивое место было, пока мост не построили, — проронил наконец он.

— Да, — согласился Дуглас, тоже рассматривая солнечные дали.

— Ты зачем меня сюда привез? — спросил немного погодя Фокс.

— Да как бы тебе сказать… — замялся Дуглас. — Этот велопробег… Там очень неравные условия для гонщиков. Неминуемо кто-то будет отставать. А у меня в голове дурные мысли засели… Все мне кажется, что эти Рейнхарты — не единственные в Миссури, у кого личное кладбище в огороде. Тут же бушвакеры, джейхоукеры, да кто угодно… Банды и сейчас еще встречаются.

— Мне кажется, ты слишком нервничаешь, — поразмыслив, ответил Фокс. — Банды бандами, а вот как-то не принято в народе придурков обижать, а чудак на этой колесной хрени — он точно придурок. Посмеются и отпустят, если что.

— Это ты Дэна за придурка держишь? — ухмыльнулся Дуглас.

— Дэн как раз не придурок, но когда он на этом своем бицикле по городу кататься начал — легко было перепутать, — рассудительно ответил Фокс. — Нет, бандиты — это не страшно, они разве что ограбят, если, скажем, часы есть или денег много, а семейки вроде этих Рейнхартов не так уж часто встречаются.

— Мне спокойнее будет, если я присмотрю, чтобы с аутсайдерами гонки ничего не случилось — проговорил Дуглас. — Буду в процессии самым последним. Только, конечно, на лошадке, этим велосипедам я не доверяю.

— Это другое дело, — согласился Фокс. — Но неужели ты себе напарника ближе не нашел?

— Стыдно, — признался Дуглас. — И потом, я и кроме этого имею на тебя виды. Ты мне для западного колорита нужен.

— Лиса из Кентукки изображать?

— Какой ты догадливый…

Изображать Лиса Фоксу пришлось уже в этот день, потому что Дуглас затащил его вечером к Фицджеральдам, а у Фицджеральдов были гости, и среди них — да, как раз девицы с Востока. Куртка, кобура с револьвером, которую обязательно просил нацепить Дуглас, и шейный платок с узором в «турецкие огурцы» произвели на них убойное впечатление. Ну и сам Фокс был хорош: выглядел как примерный мальчик, отчего у присутствующих дам старше тридцати начали пробуждаться материнские чувства. Мужчины были сдержаннее, их бусиками на куртке было не пронять, хотя револьвер некоторых впечатлял. И общество собралось исключительно юнионистское, а потому мальчик-конфедерат их слегка веселил и немного раздражал. Однако Фокса его мятежное прошлое ничуть не тревожило, и смущался он лишь тогда, когда поминали Лиса из Кентукки. Очень мило смущался, девицы оценили.

Темой вечера был технический прогресс и предстоящий велопробег. Однако велосипед в дом тащить смысла нет, поэтому притащили пишущую машинку — только что сделанную по чертежам, присланным из Форт-Смита, прямиком со слесарного стола.