СЕРДЦЕ ЗВЕРЯ Том 2 ШАР СУДЕБ

Монах смотрел внимательно и с сочувствием. Он знал про выстрелы в Зюссеколь, что неудивительно даже для гостя. Он знал про засаду возле Осенних боен, хотя это и было странно. Он решил, что на Речной караулили пробирающегося домой Фельсенбурга, а тот сумел отбиться. Так могут решить и другие. Матушка Ирма подтвердит, что одетый совсем не как герцог Руппи вышел первым, а щеголь и гвардеец увязались следом. Обратного никто не докажет, и ложью это не будет, потому что убийцы и клеветники жрут из одной кормушки. Адепты Славы водворят спасшегося наследника в отчий дом, получат богатый вклад, а бабушка - внука, и только Олафу не достанется ничего.

Руппи передвинул полупустой бокал. Если б только этот адрианианец был отцом Александером или хотя бы прошел Метхенберг…

- Отец Луциан, вы не были знакомы со священником «Ноордкроне»?

- Я слышал о нем. Подобный конец для адепта Славы - величайшее милосердие.

- Милосердие?!

- Несомненно. Куда страшнее отступить, избегая большой крови и не видя иного способа ее избежать. И узнать, что ты ошибся, что случившееся многократно страшнее твоих опасений, а ты опоздал и вернулся к руинам.

- Наверное. - Руппи было не до руин и не до философии, он почти закусил удила. - Я не исповедовался с осени. Раз уж я здесь, я бы хотел не только позавтракать, но и душу очистить. Отца Александера я знал…

- Вы можете съездить в Метхенберг и поискать знакомого священника, а можете рискнуть и выбрать исповедника прямо сейчас.

- Вас? - в упор спросил Руперт.

- Или кого-нибудь еще. Обитель велика.

- Я рискну. Может ли исповедь быть частичной?

- Святой Адриан оставил на усмотрение своих детей многое. Адепт Славы вправе счесть исповедью любой разговор, если он ведется перед боем и если он облегчает совесть, укрепляет душу и дарует утешение одному из собеседников. Адриан разрешал исповедоваться через третьих лии, когда о делах и помыслах погибшего или плененного воина рассказывал его друг. Тех же, кто обманывал доверие живых, умерших и плененных, приравнивали к нарушившим тайну исповеди.

- Даже так?

- Многое из Адрианова наследия позднее было отвергнуто Церковью, но орден Славы живет по старинке.

- Хорошо, - Руппи смотрел не в глаза собеседнику, а на алого льва, - хорошо… К частичной исповеди я готов, но я хочу знать, что с кесарем и… что слышно о Бермессе-ре и моем адмирале.

- Кесаря разбил удар, - подтвердил слова мастера Мартина клирик. - Если на то будет милость Создателя, он излечится. Непосредственной угрозы жизни его величества нет. Принцесса Гудрун утверждает, что понимает отца, и сама ухаживает за ним. Морской Суд состоится в ранее назначенный кесарем срок. Адмирал Кальдмеер и вице-адмирал Бермессер находятся под арестом в Морском доме. Оба. Сношения с ними строжайше запрещены регентом.

- Запрет касается и священников?

- Духовник ее высочества может даровать им утешение.

- Он адепт ордена Славы?

- Ордена Чистоты.

Зильбершванфлоссе - Чистота, Штарквинды - Милосердие, Фельсенбурга - Знание… Так было, но будет ли?

- Моряки тяготеют к Славе.

- Адмирал цур зее не обращался в Адрианклостер, и я отнюдь не уверен, что сказанное в Морском доме останется между исповедуемым, исповедником и небесами.

Подслушают, уж в этом-то сомнений нет. Остается одно - явиться сразу в суд и обвинить Бермессера. В трусости и попытке устранить свидетеля.

- Как долго я могу пользоваться гостеприимством Ад-рианклостер?

- Обитель Славы - дом для любого не забывшего свой долг воина. Вы не хотите дать знать о своем благополучном прибытии родным?

Хочет ли он успокоить их всех? Да! Но вот может ли…

- Два дня назад на постоялом дворе в Вюрте задушили молодого дворянина, - негромко добавил адрианиа-нец. - Он путешествовал в одиночку на кровном зильбере и имел темные волосы и правильное лицо. Прошел слух, что это вы, но ваша бабушка покойного не опознала.

Он бы тоже заночевал в Вюрте, если б не свернул в лес, За ней.

- Я приехал на простой лошади, правда, очень хорошей, а в город вошел пешком.

- И все-таки вас выследили. Странно, что убийц было лишь двое. После происшествия в Шеке им следовало быть осторожнее.

- Откуда вы знаете о Шеке?

- Вчера утром герцогиня Фельсенбург прибыла в Эйнрехт.

Мама здесь! Теперь все. Теперь дороги домой до суда нет.

- Отец Луциан, мои родные не видели меня мертвым. Сердце подскажет им, что я жив. Я знаю, что поступаю мерзко, но моя матушка помешает мне сделать то, что нужно. Я помню, что должен чтить родителей и оберегать слабых, но Олафу хуже, чем моей матери. Я понимаю, как это звучит…

- Это звучит справедливо. За века из благих нитей дурные ткачи соткали жуткую картину. В ней слабым можно все, а сильным нельзя ничего, но мир держат сильные, и они нуждаются в защите во имя тех же слабых.

- Я могу остаться в Адрианклостер или мне нужно просить разрешения у аббата?

- Разумеется, вы можете остаться. Если вы все же надумаете кому-либо сообщить о себе, мы постараемся вам помочь. Я знаю ваше имя и ценю ваше доверие, но в обители много братьев. Какое временное имя вы выберете?