Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть третья

— Не стану, — подтвердил виконт и понял, что Ворон опять нашел лучшее решение — выбирающийся из гробницы Уилер был прекрасен в своем обалдении, которое и не пытался скрыть. При этом «закатный кот» умудрился вытащить сразу всё, насадив кубок на меч, а корону — на ручку факела. Мечущееся пламя играло с реликвиями в пятнашки — вспыхивали и тут же гасли разноцветные искры, их отблески киркореллами скакали по белому мрамору и пропадали, словно прятались в видимые лишь им норки.

— В вазах оно было, — доложил Уилер. — Больше красть там нечего, только в гроб я все-таки глянул.

— Зря?

— Как сказать… Ворюга торопился, все в кучу сгреб. Что мог, я поправил, запер и ключ забрал.

— Савиньяка можно с вами поздравить. Марсель, прими кубок и корону. — Алва забрал у тут же отошедшего «фульгата» меч и знакомым движением несколько раз крутанул вокруг кисти. — Баланс просто отличный…

— Это все, что ты можешь сказать?

— Сейчас — да. Ненавижу смерть.

Лучше бы он крикнул, топнул ногой, поклялся кровью. Хотя хватит с него клятв… И смерти тоже хватит.

— Извини, — Марсель тронул бы кэналлийца за плечо, но в одной руке был кубок, а в другой — корона. — Мы с Салиганом не подумали — дураки… Особенно я с этой дырой!

— Ты? — Алва почти улыбнулся. — Дело не в тебе, просто вспомнилось. Меч, жезл, Левий… Мы ведь так толком и не поговорили.

3

— Ваше высокопреосвященство, позвольте вас поблагодарить.

— Охотно, но за что?

— Вы не справляетесь о моем самочувствии, а ваш врач оставил меня в покое.

— Брат Анджело — лучший из известных мне врачей, его святейшество он тоже не донимал. Тем не менее рискну скатиться до пошлости и поинтересуюсь, не нужно ли вам чего-нибудь из того, что доступно кардиналам.

— Пришлите мне кошку.

— Пьетро, принеси Альбину.

Почти неслышные шаги, негромкий стук двери… Носить кошек — это тоже счастье, ходить, поднимать голову, не опасаясь свалиться без сознания, смотреть на собеседника не сквозь смешанную с кровью воду…

— Вы не помните, его святейшество не жаловался на сгнившие цветы?

— Нет, но он велел вынести из своей спальни все вазы.

— Благодарю вас. Теперь моя очередь спрашивать, не нужно ли чего вам.

— Надеюсь, вы понимаете, что бескорыстных клириков не бывает? Разумеется, нужно. Я балуюсь астрологией, однако ваш гороскоп, как и гороскоп первого Рамиро, ставит меня в тупик. Вы уцелели, когда шансов у вас почти не было, но…

— Умираю, когда должен жить? Меня это тоже занимает. Кстати о смерти, я бы не хотел, чтобы у вас возникли неприятности с моими друзьями. Возьмите.

— Что это?

— Письмо Савиньяку.

— Я тронут, но если астрология не заблуждается уже на счет мой и графа, я вряд ли смогу передать Лионелю Савиньяку это письмо, а он — прочесть. Не знаю, обратили ли вы внимание, но на так называемом суде прозвучало, что Оноре назвал «щитом слабых» именно вас. Вы должны выжить, маршал, не знаю как, но должны… Хотите шадди?

— Если он перебьет запах гнили.

— Я положу в два раза больше специй…

— Эпинэ, хватит спать, у нас тут такая прелесть!

— Я спал? — заморгал Робер. — Да, наверное… Это все еще Лаик?

— Она самая, — деловито подтвердил Салиган, — как тебе эти штучки?