Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть третья

— А куда еще? — откликнулся, предвкушая стычку, виконт, и тут плотный китовник обернулся и призывно замахал шляпой. Спустя полминуты на тропе стало заметно оживленней, и Арно почти захотелось, чтобы дриксы свернули в другую сторону. Кошки с две! Черно-серые неторопливо, шагом, двинулись наверх, по постепенно сужающейся дорожке, и было их, мягко говоря, многовато.

— Десятка три, — определил Луи.

— Больше, — порадовал Раньер. — Если рискнут ногами коней и после первых выстрелов рванут вверх, могут и смять.

— А если рассыплются за валунами, как мы, — припомнил торскую науку Арно, — то постепенно выдавят. Или, если упремся, подберутся поближе, и придется рубиться.

О том, что Валентину неплохо бы поспешить, виконт смолчал. Когда пахнет жареным, офицерское спокойствие — что узда на галопе. Лопнет — все, ты больше ни коню, ни себе не хозяин.

— Что-то каракатицы наши задерживаются, — будто нарочно посетовали за спиной.

— Ре-ко-гносцируются, видать.

— И то!

— Будут вам и каракатицы, и медузы, — утешил подчиненных Арно, вытаскивая из-под локтя похожий на кулак белый голыш. Кустарник больше никого не выплевывал, похоже, три с половиной десятка гусиных гадов — это все, оставалось решить, что с ними делать. Подпустить поближе или стрелять издали? Свалить побольше первым залпом? Придержать на дистанции? Пожалуй, второе.

— Будем тянуть. — Помощь подойдет, остается ее дождаться. Живыми! — Раньер, все помнишь?

— Да, господин теньент!

Двести шагов. Проверяем мушкет: курок, кремень — в порядке, порох на полке… Пистолеты на плоском камне под рукой, тоже порядок. Сто… На восьмидесяти будет, пожалуй, в самый раз. По плотной группе не промахнешься, да и проплешина в скалах подходящая — валунов мало, прятаться почти негде. Мушкет наизготовку… Пора!

Подавая пример, Арно высунулся из-за укрытия и спустил курок. Толчок в плечо, грохот. Мечется меж скал эхо от десятка выстрелов, валятся всадники, бьются на тропе лошади. Ну же, гуси китовые, скверные, препаршивые, растеряетесь? Как же, растеряются такие!

Не успел ветер полностью разогнать пороховой дым, а тропа, считай, опустела. Нет, покойники — те, само собой, остались, а вот живые без толку метаться и не подумали, рисковать — тоже. Умники почти мгновенно рассыпались, спешиваясь и уводя лошадей. Потом двое выскочили назад, на тропу, подхватили чем-то приглянувшееся им тело и опрометью бросились назад. Прикрывая носильщиков, ударили дриксенские мушкеты, пули засвистели не столь уж и далеко. Перестрелка, обычное дело… Вполне себе оживленная и при этом почти бесполезная. Китовники умело используют каменные укрытия, в изобилии предоставленные неразборчивым в своих симпатиях холмом, ветер уносит треск и дым на юг. И пусть его — в долине всяко не расслышать.

Дриксов больше, прикрывая друг друга, они так и норовят подобраться поближе. Троих потеряли, но больше десятка преодолели проплешину, на которую надеялся Арно, и оказались в опасной близости от парней Кроунера. Еще немного — и бросай мушкеты, хватай сабли… Оно бы и ничего, да отвлечешься на рукопашную, остальные гады рванут по тропе — опомниться не успеешь, как тут будут. Пожалуй, дольше ждать смысла нет.

Очередная пуля звучно щелкнула по камню, каменная крошка, брызнув, посекла лицо Луи. Как шли дела у других, было не разглядеть, но стреляли вроде бы все. Молодцы, только сейчас нужно хоть немного тишины. Совсем чуть-чуть! Ну же, китятина твоя линялая, вы оружие перезаряжать будете? И неосторожных караулить? Чего по валунам-то пулять?! Нечего! Вот и правильно, вот и молодцы… И эхо от последних выстрелов почти стихло. Кашлянуть, харкнуть позвучнее, без этого никак, и на дриксен да со штарквиндской расстановочкой:

— «Клыг-кхи», смотреть! Сейчас «ворота сносить» будут!

Одиночный выстрел и тут же справа, от Кроунера!

— Хвать!

— Ну же, твой окорок огузком! — ведь огузком же? Или нет? А… Сойдет.

— Гам-гам! — это уже Раньер не сплоховал. А что, вполне себе по-быкодерски! Фельсенбург узнает — обхохочется, а уж «утопленничек»! Одной флягой не обойдешься.

— Клыг-кхи, ждем!

— Гам-гам, капитан!

Сработало или нет, но немедленного рывка со стороны горников не последовало. Целая минута в блаженной тишине и не столь блаженном неведении. А теперь махнуть над валуном плащом, жаль, шляпу не поднимешь, по ней сразу раскусят. На тропе тихо-претихо. Брошенные трупы лежат смирными серо-черными грудами. Подморозит, припорошит, от камней только лисы и отличат. Щеку кольнула одинокая снежинка, тучи тоже чего-то ждут, все ждут. Леворукий, будут эти рыбьи души объясняться, или лебедь киту хуже фрошера?! Хуже. Лупанули сразу с трех сторон, но вперед не лезут! Хорошая все же вещь репутация, даже чужая… А это еще что за прелести?

Камень! Так вот вдруг взял и сам собой покатился? Арно резко повернулся, вскидывая пистолет — никого. И тут же из-за здоровой темно-бордовой глыбы просипело: «Это я, Барсук…»