Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть третья

— Тебе не кажется, — шепнул Марций, — что твой адъютантик очень точно подбирает слова? Райнштайнер именно приближается.

— Бери выше, — хмыкнул Эмиль, — он надвигается.

— Будешь уединяться?

— Откуда мне знать? Не удирай пока.

Лионель как-то умудрился перейти с бергером на «ты», у Эмиля это выходило через раз, но не оценить барона командующий армией не мог. Райнштайнер ничего не делал зря и охотно брал на себя самое противное, кроме того, он с пониманием относился к маршальскому рычанию. «Тревога за близких вкупе с невозможностью вмешаться способствует дурному настроению», — объявил он, когда Эмиль с удивившей его самого замысловатостью обложил Излом и Бруно, не сумевшего схватить за шиворот фок Гетца. Савиньяк барона сперва не понял, потом расхохотался и получил полстакана касеры. Под нуднейшие рассуждения о кровном родстве, завершившиеся советом «не сдерживать проявления своих чувств в присутствии достойных доверия соратников и друзей». Бергерским предложением Эмиль воспользовался лишь раз, вывалив на Райнштайнера, успевшего, к слову сказать, проинспектировать с утра пораньше выход Придда, на редкость подлый сон. Барон, внимательно выслушав, велел подать завтрак на двоих и принялся выяснять подробности, чем изрядно напугал сплюшцев, больше никакой пакости не притаскивавших.

— Добрый день, Ойген, — поздоровался первым командующий. — Новости?

— Я теперь есть курьер, — бергер показал крупные зубы, давая понять, что это шутка, причем очень смешная. — Я доставил маршалу Савиньяку срочную депешу от маршала фок Варзов.

— В самом деле срочную?

— Без крайней на то необходимости я не вскрываю предназначенную другим почту, — Райнштайнер протянул видавший виды футляр с наполовину стертой косаткой, — однако рискну утверждать, что маршал без веских на то причин не поднял бы находящийся в состоянии формирования корпус накануне Зимнего Излома.

— Когда-то я любил биться об заклад, — Фажетти тоже пытался шутить, — но в данном случае бы не рискнул.

— Тогда и я не стану, — поддержал «веселье» Эмиль, вытаскивая письмо. Оно оказалось коротким, новости — скверными, а старик — молодцом. Дожили!.. Эмиль Савиньяк одобряет Вольфганга фок Варзов, будто какого-то полковника. Вот так и понимаешь, что армия в самом деле твоя… И война твоя, и враги, которых все больше.

— В восьмой день Осенних Молний, — ровным, как у злящегося Ли, голосом сообщил командующий, — наш разъезд перехватил гусиную компанию, пробиравшуюся на северо-восток, к границе. Дрались мерзавцы до конца, трое убито, в том числе старший, двое захвачено. На теле старшего обнаружено зашифрованное письмо, ключа к шифру не нашли, но Ужас Виндблуме не сплоховал и кое-что из пленников вытряс.

— Ульрих-Бертольд имеет опыт допросов, — счел своим долгом уточнить Райнштайнер, — и это для нас очень удачно. Сведения следует получать вовремя, а забравшиеся на нашу сторону дриксы снисхождения никоим образом не заслуживают. Хорошо, что взяли двоих, обычно это облегчает разговор.

— «А приятель-то твой уже все рассказал, — зло ухмыльнулся Марций, — так что не слишком-то ты и нужен…» Что нагоготали ощипанные красавцы?

— Что везли письмо из Доннервальда командующему Горной армией… — А фок Гетц, сволочь эдакая, принял сторону китовников еще два месяца назад. За это время не то что с Доннервальдом, с Мариенбургом снюхаешься! — Вольфганг считает, в городе зреет мятеж, при этом горники к Доннервальду ближе, чем думалось. Старику это не нравится, и он выдвигается в поиск, не дожидаясь приказа.

— Я очень боюсь, — изрек никаким боком не сочетающийся со словом «страх» Райнштайнер, — что бывший маршал Запада в своих подозрениях прав. Двинувшись к Доннервальду напрямую, через нагорье Гаезау, фок Гетц выгадывает около двух недель. Надеюсь все же, что китовники не ждут нас сейчас в крепости или же её окрестностях.

— Когда написано письмо? — уточнил Фажетти.

— Датировано десятым днем.

— Драгун выехал тотчас, — заверил бергер, — проявив при этом похвальные старание и выносливость. С учетом важности доставленных известий его следует поощрить в двойном размере.

— Кто-то спорит? Признаться, я думал, времени у нас все же поболе. И что б мне было отправить кавалерию неделей раньше!

— Это бы облегчило поиск «гусей», но не прежде, чем те подошли.

— Зато теперь Придд старика на месте не обнаружит… Проклятье, его не обнаружит даже посланный вперед «спрутов» курьер, а мы дотащимся к Доннервальду только к вечеру! Похоже, сейчас очень многое, если не все, зависит от Вольфганга.

— И от ума и решительности полковника Придда, — добавил Райнштайнер, — а то, что зависело от ума и решительности полковника Придда, пока заканчивалось столь благополучно, сколь это вообще было возможно в создавшемся положении.

4

Теперь Арно прочувствовал, что значит «наблюдать свысока»: внизу, прямо под ними, черно-белые шеренги, собравшись у вовсю палившей батареи, пытались отразить атаку сразу с двух сторон. Враги лезли и в лоб, и сбоку, грозя размазать обороняющихся по крутым каменистым склонам, а центр то ли не мог, то ли не считал нужным помочь.