Сердце Зверя. Том 3. Синий взгляд смерти. Рассвет. Часть третья

— Алва, вырвавшись из Багерлее, взялся раздавать подарки. — Герцог потер поясницу. Может, она и ныла, но прежде это означало доверие. — Мне он ничего дать не может, дал сыну. Отказываться поздно, Эрвин успел обрадоваться и нацепить новую перевязь.

— Зря вы так. Граф Литенкетте очень много сделал в Надоре.

— Заворачивать беженцев можно и полковником, но допустим, вы правы, к тому же на военных у Рокэ чутье. Мне казалось, он поторопился с Приддом, но Спрут свое звание заслуживает. Печальный Язык, Мельников луг, Франциск-Вельде… Обрадовать вас, что ли, в ответ? Эрвин вовсю нахваливает вашего Эпинэ. Похоже, парень в состоянии управиться, самое малое, с корпусом. Предел это или нет, пока не понять, но хуже Ги Ариго и младшего Манрика Иноходец всяко не будет.

— Перевязь Эпинэ дала Катарина, она вряд ли думала о большой войне, но Ро справится, поверьте матери маршалов.

— А это уже не моя забота. — Положительно, Ноймаринен помолодел. — Я больше не регент и давно уже не Первый маршал, да и раньше перевязи поганцам раздавал Сильвестр. Алва не спорил, но здесь я ему не судья, я тоже молчал. Вышло — гаже не придумаешь.

— Придумать гаже, чем может выйти, нельзя, — засмеялась Арлетта. — И лучше тоже, но я вас все перебиваю и перебиваю. За Эрвина я рада, так ему и передайте!

— А вы передайте мои поздравления Валмону, он стал Проэмперадором всего Юга до Кэналлоа. Рокэ путешествовал с Эпинэ и Валме, наслушался и принялся регентствовать. Дорак по болезни отправлен в окончательную отставку, и поделом. Проэмперадором Варасты сделали барона из адуанов, его я не видел, кажется, человек в самом деле толковый, а Инголс теперь граф и супрем. Тут тоже не поспоришь. Вы часом не знаете, как давно Рокэ в дружбе с этим сутягой?

— В дружбе? — решила переспросить Арлетта. — Мэтра нашел Лионель, когда разбирался с сакацким наследством. Сыну показалось, что алатский посол хитрит, а мэтр в наследственных тяжбах считался лучшим. Позже старший и сам заинтересовался юридическими дебрями, он любит головоломки.

— Я так и думал, что бакрийским фортелем мы обязаны Лионелю. — Рудольф опять потер поясницу. — Рокэ выиграл войну, а Лионель накинул на уродцев из Золотого договора удавку. Никакого доклада с приказом «огласить в случае необходимости» не было, Алва сообщил другу о саграннской победе, остальное ваш сынок сочинил сам. Возможно, с помощью мэтра Инголса.

— Создатель! — Арлетта вытаращилась на больше не регента, и тот истолковал это по-своему.

— Понимаю, вам об этом не говорили. Как и вашему брату.

— Вы переоцениваете Ли. — Это было правдой. Иногда, чтобы укрепить соперника в его заблуждении, нужно говорить чистую правду.

— Вашего старшего переоценить трудно, — обрадовал герцог, обходя выдвинутый стул. — Хайнрих это тоже уразумел. Обменять Фридриха на Лионеля и заполучить Кадану… Это сто́ит мира с Бергмарк, тем паче вариты в Излом начинают слышать друг друга.

— По дриксенцам это не скажешь, — напомнила графиня, хватая себя за язык, готовый спросить, давно ли Рудольф получил письмо от супруги.

— Значит, «гуси» глупее гаунау и бергеров, только и всего, — припечатал зять Алисы. Сама Георгия дриксенской принцессой себя вряд ли ощущала, а вот несостоявшейся преемницей великой королевы, которой не дали довести свое величие до заоблачных высот…

Герцогиня Ноймаринен прожила жизнь, смирившись с тем, что казалось несокрушимым, а оно взяло и почти рухнуло. Какой повод вознести свергнутую мать выше Диомида с Алваро, а себя с дочерью — выше мужа и сыновей! Урфрида хочет Ли и власти. Желай маркграфиня лишь власти, ее бы не били корчи от ревности. Георгия без любви осталась еще при материнском дворе. Дочь Алисы проиграла Жозине, но перегнил ли проигрыш в ненависть, и если да, то к кому? Не к мужу же, хотя любовь здесь тоже не ночевала. Любя мужа, выбравших отцовскую дорогу сыновей походя не цапнешь; впрочем, любовь всякой бывает, Кара с Габриэлой тоже… любили.

— Зря я вам сказал, — Ноймаринен ничего не понимал, да и откуда бы? — Глупо. Я пришел к вам за помощью и сам же выбил из колеи.

— Все в порядке. — Арлетта улыбнулась, потому что все в самом деле было в порядке. Рокэ жив, здоров и честно ездил в Сагранну, а Георгия со всеми своими умствованиями и пророчествами может хоть удавиться. — Рудольф, что именно вас беспокоит? С чем вы не согласны, а ведь не согласны!

— С отставкой Гогенлоэ и кардинальством Фукиано.

— Разве это новость? Бертрам про Бонифация написал довольно давно, я не помню, чтобы вас это огорчало.

— Никаких уведомлений на его счет ни я, ни Олларианская академия не получали. В том, что Рокэ таскает по Варасте Фукиано и называет кардиналом, я беды не видел. Казалось очевидным, что пьяница останется Дьегаррону, а мы здесь подберем кого-нибудь подходящего. Как по мне, удобней всего было бы сохранить Агния, но Фердинанд беднягу прогнал, а Катарина это решение подтвердила. Ничего удивительного, Манрики с Колиньярами ей слишком хорошо насолили, новый кардинал ел из их рук, вот ему и аукнулось…

— Агний вообще ест из рук.