Серебряная клятва

Оно прозвенело в воздухе – короткое, простое, нецарское. Прозвенело и словно ударилось о сияющий доспех белокурой королевны. И скривилось ее расцарапанное в нескольких местах лицо, и блеснули глаза. Прямо у шатра воеводы начался бой.

Мчатся во вспышках молний конники, бежит пехота, а в небе воет буря. Башни в пламени и огнях, но огней все больше, а пламени все меньше. Лунные растерялись. Они не смогли понять, почему вдруг там, на краю вражеского лагеря, королевна нарушила правила обмена, выхватила меч и ринулась на воеводу, проклиная его странными, злыми словами.

– Хвостик, хвостик, такая же дрянь, как был он! Все всем портишь! Все!

Воевода не выдержал долгого боя – упал на колени, и его заслонил другой, с огненными волосами. Оглядел королевну, скрестил клинок с ее клинком. Хотел велеть: «Убирайся со своим пленным, пока отпускаем». Не успел: вокруг уже скалились и лязгали металлом, щелкали затворами, сбивались плечом к плечу. Одна за другой части с обеих сторон приходили в движение. Они видели: все неладно. Кто-то кого-то… обманул?

Это не штурм, но и не оборона занятых рубежей. Это побоище: все бросаются на всех, конные топчут пеших, а канавы все до единой красны от крови. И дрожат в небе ослепительные молнии, и бегут быстрые тучи, и клубится тьма. Падают лошади, люди, птицы. Смотрит на это мальчик в оборонной башне. Смотрит царь, наконец нашедший его и порывающийся увести. И чудятся царю всюду тени, злые, голодные тени.

«То ли еще будет. Все только начинается».

Он не спал сегодня, все молился – молился о прозрении. Тщетно гадал, спасется ли страна. Терзался вопросом, где так ушибся сын, сначала врал ведь, что лошадь скинула, а потом и вовсе понес околесицу. Искал слова для тех, кто еще защищал его, и для тех, кто затянул старую песню: «Откроем ворота, глянем ближе на девчоночку». Не нашел ни для кого, даже для себя. А когда город заполнился пушечным громом и оказалось, что сына в тереме нет, – пошел туда, куда повело сердце.

Мчатся во вспышках молний конники, бежит пехота – а в небе воет буря. Башни все в огнях, но пламени больше нет – потухли штурмовые пожары от ливня. Пушкари стреляют вовсю. И хотя страшно пока надеяться, тем более верить, видится глазу почти невозможное там, внизу. Огнегривых и молочно-белых лошадей больше, чем серых, а в небе почти ни одной твари, похожей на уродливую птицу.

Лунные, кажется, отступают.

Часть 3 Дом тьмы

1. Боярское посольство