Серебряная клятва

Хельмо поморщился, фыркнул, но кивнул и снял с пояса пистолет. Сделав то же, Янгред догнал его, и под своды замка они ступили плечом к плечу; остатки дружины Хельмо и несколько эриго последовали за ними.

В прохладной тени огромного холла пол блестел от осколков, деревца трещин бежали по стенам. С них упали круглые пейзажные полотна, в углу лежали несколько убитых стрельцов, чьи лица небрежно накрыли синей гардиной. Янгред поднял голову и увидел под потолком канделябр в виде клубка кораллов – он каким-то чудом еще держался на толстой цепи, но, казалось, тоже грозил вот-вот рухнуть. Хотелось скорее из-под него выйти.

Среди державших оборону выжило всего-то тринадцать стрельцов, двое капитанов Пиратской Вольницы и несколько шелковых наемников; некоторые были ранены, но по-прежнему стояли на ногах. С ними проблем не возникло: все, едва увидев солдат, молча, покорно опустились на колени. За спинами этих горе-защитников укрывались трое испуганных девушек – видимо, челядь Имшин – и пятеро понурых безоружных бояр. Последние тут же бухнулись Хельмо в ноги, один попытался поцеловать подол плаща. Хельмо не позволил – лишь вздохнул, опустил голову, пробормотал что-то про верность. На лбу отчетливо обозначились морщины. Похоже, он с трудом скрывал злость.

– Где Имшин? – Он возвысил голос, обрывая причитания: «Свет наш воевода, пощади…» – Это ведь она велела вам сдаваться?

Все молчали, только одна из служанок плакала.

– Где ваша госпожа? – повторил Хельмо резче, даже сжал кулаки вопреки боли.

– Мы все равно найдем ее. И будет только хуже, – пообещал Янгред, решив сыграть ту злобную роль, которую Хельмо отвел ему в письме. – Всем.

Видимо, он впечатляюще выглядел: девушки сбились в дрожащую стайку, а бояре заголосили пуще прежнего. А вот капитаны Вольницы и шелковые воины не поддались: наоборот, приосанились, набычились. Взгляд одного из пиратов – крупного, низкорослого, чернобородого – Янгред вдруг перехватил. Дурное предчувствие мигом усилилось.

– Велеречивая не пожелала ждать позора здесь, – с сильным акцентом произнес этот мужчина. Серьги-монеты звякнули в ушах, когда он тряхнул кудлатой головой.

– И где же она нас ждет?.. – Янгред опять попытался перебороть тревогу.

Пират мрачно улыбнулся, щеря желтоватые зубы. Все четыре клыка его были серебряными и очень острыми. Нелепо, но по спине побежали мурашки: ей-богу, крыса крысой, не будь на Янгреде доспехов, наверняка этот пират бы кинулся и впился в глотку.

– Госпожа не ждет, язычник. Госпожа сберегла только жизнь города.

Объяснения были излишни: правильно Янгред боялся, пусть и не того. Лихорадочно оглядевшись, он выругался. Не хватало для этого мерзкого дня только самоубийства!

– Где она?! – сорвался и Хельмо, подступил к пирату, схватил за плечо, но тот и ухом не повел.

– Свободна как ветер. Сами ищите.

Может, он и глумился, но, скорее всего, правда не знал, и тратить время, допытывая его, было рискованно. Янгред с Хельмо переглянулись и опрометью бросились через холл, ко второй паре резных дверей. Некоторые воины поспешили за ними. Под ногами захрустело стекло и зеркальное серебро.

– Разделяйтесь, ищите везде! – приказал Хельмо, распахнул створки и шагнул за них. Навстречу дохнуло каменным холодом. – ИМШИН!

Янгред замешкался отдать распоряжения тем, кто остался стеречь пленников, а, последовав за Хельмо, уже не догнал его – коридоры ветвились, дверей было много. Дикое место, сейчас так уже не строят… Каждая дверь, вероятно, еще вела к бесконечной цепи покоев: судя по помпезности замка, гостей тут принимали часто, так же как в Свергенхайме. Правда, гости Трех Королей в большинстве были местными, мало кто, кроме жителей Ойги, совал нос на Пустошь. У Имшин же наверняка гостило полмира – правители, купцы, пираты, заморские соотечественники. Как иначе объяснить такое обилие вещей? Даже коридоры напоминали огромную сокровищницу: всюду пустоглазые серебряные статуи древних воинов, подсвечники в виде всевозможных цветов, гобелены с гербовыми знаками едва ли не всех королевств. И холод, почему-то всюду – холод.

Янгреда вела догадка: если бы он был потерпевшим крах правителем, смерть предпочел бы принять на троне. Имшин королевой не была, но церемониальная зала в замке присутствовала, вне сомнения, и туда наверняка можно было попасть, не заблудившись по пути. Подумав, Янгред выбрал самые богатые двери, расположенные прямо против холла. Древесину местами позолотили, вправили в нее яшму и жемчуг. Рисунок изображал прекрасную деву в объятиях статного одноглазого мужчины, не Рыжую ли с ее пиратом?

Двери оказались заперты изнутри, и Янгред, укрепившись в догадке, хорошенько налег. Створки затрещали, но не поддались. Ладони, которыми Янгред сдуру уперся в золоченую поверхность, заныли так, что он, охнув, отпрянул. Даже в глазах потемнело.

– Имшин! – отдышавшись, осмотревшись и убедившись, что звать на помощь некого, крикнул он. – Это бессмысленно! Выходи к нам!