Серебряная книга сказок

– Ну и лошадки, чтоб вас чёрт пас! – грустно сказал Янко, а те уже в облаках кружат.

Вспомнил он про своих родственников королей и поскорее воткнул пустой колышек в землю. В тот же миг прилетел к нему Ветер.

– Чего тебе надобно, Янко? – спрашивает.

– Да приказала мне чёртова баба коней пасти, – отвечает он, – пригнал я их на пастбище, а они голубями обернулись, и гляди, куда залетели!

– Сейчас я тебе их достану, – сказал Ветер и, подавая Янко уздечки, велел: – Как только голуби вниз опустятся, набрось уздечки на них, они снова в коней превратятся, а ты веди их поскорее домой.

Сказал Ветер и вверх умчался. Поднялась тут буря! Начал вихрь голубей трепать, а потом закружил, подхватил и швырнул Янко к ногам. Набросил Янко на голубей уздечки, и в то же мгновение стали они снова конями.

Привёл их Янко во двор и передал ведьме, а уздечки снял и себе оставил. Не сказала старуха ни слова, только нахмурилась, на Янко глядит злобно.

На другой день рано утром снова вывела она трёх коней, послала на пастбище.

– Паси, – говорит, – а пропадут – голова твоя с плеч долой!

Погнал Янко коней, стал за ними приглядывать. Не успели на луг прийти, как разбежались кони и, обернувшись утками, полетели на озеро. Янко, не мешкая, воткнул в землю серебряный колышек, и появился перед ним Месяц-король.

– Что с тобой, шурин, приключилось? Или беда какая? – спрашивает он у Янко.

– Да чтоб её гром разразил, эту бабу! Приказала коней пасти, я их на пастбище привёл, а они в уток превратились, – печалится Янко, на озеро показывает.

– Не беспокойся, я тебе их сейчас на сушу доставлю, – отвечает Месяц-король. Подошёл он к озеру, опустил в него белый платок, платок всю воду и выпил.

Оказались утки на суше, Янко прибежал, набросил на них уздечки, в то же мгновение они снова стали конями и от Янко ни на шаг.

Удивилась ведьма, опять ни слова не сказала, злобу затаила.

На третий день, рано утром, снова вывела она трёх коней во двор и велела пасти. Пошёл Янко на пастбище, а сам думает: «Что же сегодня-то будет?»

Как только ступили кони на луг, тут же обернулись соснами высокими, могучими.

Янко долго думать не стал, воткнул в землю золотой колышек, а Солнце-король уже перед ним тут как тут стоит.

– Чего тебе, дорогой шурин, надобно? – спрашивает он у Янко.

– Да вот приказала мне ведьма, чума на неё, коней пасти, только я их сюда привёл, обернулись они соснами. Погляди, какие вымахали, что мне с ними делать?

– Погоди, сейчас я ими займусь, – сказал Солнце-король. – Да помни, как вернёшься к ведьме, она тебя спросит, чего ты за службу желаешь, а ты ничего не проси, только ту жалкую клячу, что на пустыре пасётся.

Сказал Солнце-король и принялся своими лучами сосны изо всей силы палить, стала обгоревшая хвоя вниз падать, а кора трескаться. Не смогли сосны жара вынести, в коней превратились. Янко быстро узду на каждого накинул и отправился с конями на ведьмин двор.

Ведьма от злости чуть собственным ядом не захлебнулась, но вида не подала и говорит:

– Ты хорошо поработал, я тебя награжу, говори, чего ты хочешь?

– Да вон того тощего коня, что на задворках топчется.

– Э, да ты, парень, совсем сдурел. На что тебе такая кляча? Ведь и седло-то у неё курами изгажено. Дам я тебе лучше хорошего коня с золотой сбруей!

– Не надо мне хорошего, и так ладно. Дай мне эту клячу, больше я ничего не хочу, – отвечает Янко.

– Быть по-твоему! Но только прежде, чем уйдёшь, трёх кобылиц подои, – сказала ведьма, а сама его так и сверлит глазами.

– А почему бы не подоить – подою, не велика работа, – отвечает он.

Ведьма усмехнулась и пошла на пустырь за клячей, привела её, а тощий коняшка и говорит:

– Янко, Янко, молодой принц, тебе, видно, ума не занимать, коли ты меня выбрал. Как только кобылиц подоишь, велит тебе ведьма в их молоке искупаться, а ты меня скорее зови, без меня в молоко не лезь…

Привела ведьма трёх кобылиц и поставила возле огромного чана, приказывает Янко кобылиц доить. Исполнил Янко её приказание, а тут ещё заставляет его ведьма в этом молоке искупаться.

– Ну что ж, купаться так купаться, да только пускай мой бедный коняшка рядом постоит. Как вылезу, сразу на него и сяду, – говорит Янко ведьме.

– Ладно, зови! – соглашается ведьма со злобной ухмылкой.

– Гей, мой конёк, пойди сюда ко мне! – крикнул Янко, и тот, спотыкаясь, будто ноги его не держат, приблизился к Янко и стал возле чана. Прыгнул Янко в чан, и в тот же миг молоко заклокотало, закипело. Не выбраться бы принцу из него живу, если бы рядом верный конь не стоял. Нагнул он голову и одним духом втянул в себя весь жар. Молоко остыло, и Янко, искупавшись, стал ещё красивей, чем прежде.

Ведьма-то полагала, что Янко в молоке сварится, а как увидала, что он ещё красивей стал, так и обмерла от удивления.

«Если Янко пошло на пользу, окунусь-ка и я, – решила старуха, – стану раскрасавицей, а его в мужья возьму».

Только влезла ведьма в молоко, а конь голову нагнул и весь жар обратно в молоко выпустил. Молоко закипело, и ведьма сварилась, а Янко вскочил на коня и прочь со двора помчался.

Едут они, видят ручей, остановился конь и говорит принцу: