Серебряная корона (ЛП)

— Дело не в этом. — Я устало вздохнула. — На самом деле мне нравится психология. Мне нравится учиться. Мне нравится читать истории болезни и рассматривать варианты лечения. И если в моем дипломе написано диплом с отличием, я хочу, чтобы это было так, потому что я это заработала. Честно и справедливо, а не из-за каких-то семейных обязательств или заднего числа проявленного патриотизма.

— Ботаник.

— Да. Я такая. Без всяких сомнений.

— Не хочу показаться грубой, но я все равно не понимаю, зачем ты беспокоишься. Ты будешь немного занята управлением страной — я сомневаюсь, что ты найдешь много поводов использовать свой диплом. — Она делает паузу. — Разве что для того, чтобы подтвердить нарциссическое расстройство личности Октавии, но я не уверена, что для этого нам действительно нужен достоверный диагноз врача.

Я смеюсь, но это неубедительно. Я знаю, что Хлоя права: я никогда не буду заниматься психологией. Я никогда никому не помогу. У меня вообще никогда не будет никакой карьеры, кроме той, что идет с короной.

Я стану той пустоголовой дурочкой в тиаре — над которой когда-то смеялась.

— Наверное, часть меня просто слишком упряма, чтобы оставить все как есть, когда я так близка к завершению. — Я вздыхаю. — Если я это сделаю… это будет похоже на то, что я уступаю Лайнусу. Как будто он сломал меня окончательно.

Она поднимает свой кальян в знак солидарности.

— Забей на него, сестренка.

На этот раз мой смех искренний.

— Плюс, есть еще тот факт, что без учебы мне было бы скучно. Здесь больше нечем заняться.

— С этим я соглашусь. Никакие наркотики не сделают это место веселее.

— По крайней мере, ты можешь уйти.

— С полным контингентом телохранителей, — ворчит она.

— Я бы взяла всю чертову королевскую гвардию, если бы это означало несколько часов вне этого замка.

Она сталкивается своим плечом с моим.

— Так будет не всегда. После коронации, пресса успокоится. Эта история исчезнет из заголовков газет. И в конце концов, следователи обнаружат, кто устроил пожар, и эти безумные протоколы безопасности ослабнут. Ты сможешь жить нормальной жизнью. Ну… настолько близко к нормальной, насколько вообще возможна жизнь Ланкастера.

Я оглядываюсь через плечо, в сторону Восточного крыла. Или… на то убожество, которое раньше было Восточным крылом. Теперь его нет, оно превратилось в груду почерневшего пепла, крупные обломки уже убраны рабочей бригадой ночью.

— Что, если они так и не найдут тех, кто это сделал? — шепчу я, сжимая горло.

— Найдут. Они должны будут найти.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что общественность требует справедливости для короля Леопольда и королевы Эбигейл. Они никогда не потерпят, чтобы такое предательство осталось безнаказанным. Особенно, когда жизнь Генри все еще висит на волоске.

— Есть новости о его состоянии?

— Никаких улучшений. — Она делает еще одну затяжку кальяна. — Я пыталась навестить его в больнице вчера, но меня не пустили.

— Почему?

— Он находится в стерильной палате из-за ожогов. — Она покачала головой. — Риск заражения настолько высок, что, по словам врачей, любой контакт с посторонними микробами может привести к летальному исходу. Он слишком слаб, чтобы бороться. Я думаю, мы все знаем… с каждым днем он все больше и больше слабеет. Осталось недолго.

— Проклятье. — Мое сердце колотится. — Знаешь, это странно: он мой двоюродный брат, а я его даже не видела. А сейчас он, возможно, умирает… и у меня, вероятно, никогда не будет возможности.

— Он бы тебе понравился. Он всем нравится. — Она делает долгую паузу. — Я столкнулась с Олденом в больнице. Он просто сидел в приемной и смотрел в пустоту. Он выглядел так, будто просидел там весь день.

— Они с Генри были довольно близки, так?

— Лучшие друзья. Почти неразлучные, особенно после помолвки Генри и Эвы. Он очень тяжело это воспринимает. Гораздо тяжелее, чем его эгоистичная невеста. Похоже, ей наплевать на то, что ее жених умирает.

— Тогда к чему помолвка?

Она смотрит на меня как на полного идиота.

— Эва Стерлинг вышла бы замуж за старого хромого быка-лягушонка ради возможности когда-нибудь стать королевой.

— Ах.

Я всегда забываю, что большинство людей на самом деле хотят быть королевой. Для них быть одним из Ланкастеров — это мечта, к которой нужно стремиться… а не кошмар, которого нужно избегать любой ценой.

Хлоя прочистила горло.

— В любом случае, Олден действительно спрашивал меня о тебе. — Мои брови поднимаются вверх.

— Правда?

— Да. Хотел узнать, как ты справляешься со всем этим безумием. Я сказала ему заехать в замок и спросить тебя лично.

— Хлоя.

— Что? — Она невинно улыбается.

— Пожалуйста, не пытайся играть в сватовство.

— Я ничего такого не делаю.

Я с сомнением смотрю на нее.

— Честно! Мои намерения чисты. — Она гримасничает. — Он одинок и грустен, ты одинока и грустна… Так вы сможете быть одинокими и грустными вместе.

— Ага. Других причин нет?

— Нет. — Ее губы подергиваются. — Хотя ты должна признать… на этого мужчину очень приятно смотреть…