Серебряная корона (ЛП)

Наконец, я слышу повышенные голоса снаружи. Не костюмы — я не могу расслышать, но кто-то другой, бессвязно кричащий, когда его ведут к машине, и невнятное возмущение в его голосе становится все громче по мере их приближения.

Еще один пленник?

Мгновение спустя мои подозрения подтвердились, когда противоположная дверь рывком распахнулась. Я бросаюсь вперед, думая, что смогу выбраться, но бежать некуда. Мой выход преграждает стена мускулов в черной шерсти, сшитой на заказ. Бесполезный крик о помощи замирает в моем горле. Все, что я могу сделать, это смотреть, ошеломленная, как парня запихивают на заднее сиденье вместе со мной.

Поправка: не парня.

Мужчину.

Сильно опьяневший мужчина, судя по запаху бурбона, исходящему от него. Я думаю, что мой уровень алкоголя в крови повышается, просто дыша рядом с ним. А может, это чувство опьянения — просто побочный продукт того, что я смотрю на его лицо, потому что, боже мой, даже в тусклом свете машины я вижу, как безумно привлекателен этот парень. Я не знаю, что он делает здесь со мной, но он выглядит так, будто только что сошел со съемочной площадки фильма.

Пятьдесят оттенков Великолепного — Теперь — Мои — Трусики — Мокрые.

Ему около двадцати с небольшим лет, он крепко сложен в белом пуговичном пуховике и угольных брюках, с самыми точеными чертами лица, которые я, когда — либо видела за пределами журналов с аэрографией или отфильтрованной ленты Instagram. Его глаза остекленели от алкоголя и похоти, окольцованные густыми ресницами, за которые любая девушка готова убить. Его скулы настолько острые, что, наверное, разрежут ваше сердце на две части, если вы будете настолько глупы, и подойдете слишком близко. Черт возьми, он мог бы держать неоновую вывеску с надписью: "ОСТАВЬТЕ ВСЕ НАДЕЖДЫ, ВХОДЯЩИЕ СЮДА". Это было бы более справедливым предупреждением для тех бедных душ, которые пытаются уберечь свои сердца — и яичники — рядом с ним.

Соберись, Эмилия.

Оторвав взгляд от поразительного незнакомца, я пытаюсь поймать глаза одного из наших похитителей в костюмах. Я злюсь на себя за то, что так отвлеклась и не закричала о помощи, когда у меня была такая возможность.

— Подождите! — кричу я, встретившись взглядом с одним из вооруженных пистолетом охранников. — Пожалуйста…

Прежде чем я успеваю закончить свою просьбу, костюм делает резкий толчок, который отправляет пьяного темноволосого незнакомца вперед в джип — и практически ко мне на колени. Я слышу, как за ним захлопывается дверь, как щелкнул замок, но я не смотрю в ту сторону. Я немного озабочена беспорядочной копной черных волос, которая в данный момент лежит лицом в моей промежности.

Серьезно, может ли эта ночь стать еще хуже?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— УЙДИ ОТ МЕНЯ! — вскрикнула я, тупо глядя на его затылок.

— Обычно я покупаю женщине выпивку, прежде чем она позволит мне засунуть голову ей между бедер, — бормочет он, его глубокий голос заглушался тканью моей мини-юбки. — Но если ты готова, голубушка…

Рыча, я грубо отпихиваю его от себя и ухмыляюсь с немалой долей удовлетворения, когда его лоб больно ударяется о перегородку.

— Черт! — выругался он. — Зачем ты это сделала?

— Ты действительно хочешь спросить?

Я настороженно наблюдаю, как он маневрирует своим телом на сиденье рядом с моим с низким ворчанием. Его глаза закрыты, поэтому я не вижу их цвет, но в темноте я ловлю себя на мысли, что изучаю черты его лица. Высокие скулы, выступающие под загорелой кожей. Широкая грудь и шея, каждый напряжённый мускул, хорошо демонстрируются, когда его голова откидывается назад к кожаному сидению. Густые волосы…

— Я могу тебе чем-то помочь?

Я вздрагиваю.

— Прошу прощения?

— Ты на меня пялишься.

Как он узнал?!

Я мотнула головой вперед, уставившись на перегородку, щеки пылают.

— Я не пялилась.

Низкое хихиканье проникает в мои уши.

— Как скажешь, Орхидея.

— Орхидея? — спрашиваю я, оглядываясь на него, несмотря на свои благие намерения.

Один глаз приоткрывается — кристально-голубой, целое Карибское море в одной радужке, и смотрит на меня. "Фиолетовые волосы".

О. Точно.

Я потянулась вверх, чтобы пригладить свои лавандовые пряди, чувствуя внезапное самосознание по поводу моего недавнего выбора цвета. В прошлом месяце я была пепельно-серой блондинкой. До этого я была темно-синей. А до этого… Я даже не помню, если быть до конца честной. Я не видела свой естественный оттенок с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы что-то с этим делать.

— Так от кого ты прячешься? — спросил он с легкой интонацией в голосе.

— Эм… — Я моргнула, совершенно сбитая с толку. — Что?

— Достаточно простой вопрос. От кого ты прячешься?

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.