Серебряная птичка

Играть так играть. Сайгур двигал фигуры, не задумываясь, лишь следил, чтобы переставлять по правилам: башня строго по прямой, конь — углом, феникс — в любую сторону. Конечно, проиграл.

— Хорошо, граф, — князь улыбался. — Ты молодец, — и принялся не спеша расставлять фигуры заново.

Сайгур глянул на столик. Что надо князю, не провалился бы он со своей игрой?!

— Юна Тураи дочь моего двоюродного брата, — сказал он вдруг, а Сайгур вздрогнул от неожиданности и уставился на него. — Она долго жила здесь в детстве. Её мать к тому же была подругой моей жены, которая, благодарю её, рожала мне сыновей, и ни одной дочки. Юна её радовала. А я учил Юну играть в шахматы, когда она была маленькой. И нарочно проигрывал, чтобы ей было весело. Когда она выросла, то стала нарочно проигрывать мне. Чтобы я не огорчался. А я огорчался, конечно. Кричал и топал ногами. Я не люблю проигрывать. Князю это не полагается, верно? — он шутил, судя по голосу.

Ну ладно…

— Мне интересно узнать о тебе больше, — продолжал князь. — Слышал, не любишь соколиную охоту. Да-да, не спорю, бесполезное занятие, как и шахматы. А со сворой охотишься? На оленя? На кабана? А на волков?

Он перечислял, а Сайгур всякий раз кивал.

— У нас совсем другие леса, — пояснил князь, — со сворой, как правило, не поохотишься. — А хочешь знать, граф, какой у нас поначалу был договор с моим другом Мортагом насчёт Дьямона? — опять свернул он на другую тему, и Сайгур снова вздрогнул. — Я настаивал, что Челла должна сама выбрать себе супруга, и чтобы я его одобрил. Король согласился, но потом его, видно, отговорили, и мне принесли договор без этого условия. Поверь, граф, мое положение было сложным, король осадил другой мой город, и следовало быстрее разобраться с Дьямоном, который уже сдали. И я подписал, понимая, что никто не останется довольным. Мне показали герцогёнка, которому предназначили Дьямон, Челла его не выбрала бы. Потом мальчишку заменили тобой. Ты нравишься мне больше, но в результате получилось так же смешно.

Сайгур посмотрел прямо в лицо князя, сказал жестко:

— Как бы оно ни было, вы заключили договор, ваша милость, и следовало его соблюдать.

Да, совсем непочтительно.

— Это как сказать, — спокойно возразил князь. — Для меня гораздо важнее то, о чем мы договорились с Мортагом вдвоём, у ворот Гемм. Нас слышали духи гор и Великая Мать. Я уступил его обману, но от этого наш уговор не перестал быть. Всегда договаривайся сам, когда от этого зависит твоя жизнь, понял, граф? Хотя не знаю, пригодится ли тебе мой совет.

Сайгур промолчал. Его мнение не изменилось — князь нарушил договор…

— Ты ведь желаешь знать, что теперь с тобой будет? — опять заговорил князь. — Тебе пора знать. Слушай. Сейчас праздник. Осивур. Мать Гемм особенно наблюдает за нами. Когда решаешь дела в эти дни, то это происходит с её одобрения. Я хотел бы, чтобы ты участвовал в айге, это конные скачки. Ты проиграл бы, и это было бы правильно. Все увидели бы, что ты недостоин высокого положения в Мукарране.

— Я не искал положения в Мукарране, — не смолчал Сайгур.

— Потом ты сразился бы с победителем айги. Победив тебя, победитель перед лицом богини подтвердил бы права на Челлу Эмай и на Дьямон! Ты незаконно владеешь девушкой, и тебя следует победить и вернуть правильное положение вещей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Сайгур слушал князя очень внимательно. И понял, что не в силах осмыслить такую бессмыслицу. Как же у мукарранцев всё… этак затейливо. И как же они, однако, отличаются от кандрийцев.

Демонова задница! Для короля, как бы он ни ловчил, главное то, что именно написано в договорах, и подписано всеми заинтересованными! А для князя, оказывается, важнее то, о чем они поговорили перед воротами Гемм!

— Позвольте уточнить, ваша милость, — Сайгур с затаённой усмешкой взглянул на князя. Про ваши права и договорённости вам, конечно, виднее. Но скажите, что будет, если победителем этих ваших скачек буду я? Мне придется сразиться с самим собой?

— Ты не стал бы победителем, — сказал князь без тени сомнения. — С первой попытки никто не выигрывает айгу.

— Я много раз участвовал в скачках, ваша милость. Это не будет первой попыткой.

— Ты не станешь победителем, потому что рабы не участвуют в айге. Победа приносит танский титул. Ты не будешь участвовать. Только сражаться с победителем.

— А если я справлюсь с победителем? То есть если в конце концов победителем останусь я, что будет?

— Я не верю в такую возможность. Но если это произойдёт, ты получишь Челлу Эмай и увезёшь её в Дьямон. А мы признаем, что ты тот самый достойный, тебе просто не хватило времени.

Сайгур вздохнул, и задал последний важный вопрос:

— А что мне делать со спящей женой, ваша милость? Она ведь по-прежнему спит? И что с ней станет делать другой отважный пахтан, если он победит меня? Я даже готов представить, как он попытается её разбудить, но уверен, что бабушка-фея и о таком позаботилась. Ничего пахтану не перепадёт, вот увидите.