Серебряная птичка

— Я сразу понял ваш уровень, тан, — сказал колдун. — Это правильно, что вы не стали надевать закрывающие браслеты при нашем знакомстве. Мне всё равно приказали бы выяснить. Я вижу, что вашу силу с самого начала не развивали, а скорее пытались принизить, учили вас не использовать её, а контролировать. Знаю, что так принято на вашей родине.

— Вероятно, так и есть, — согласился Найрин.

— Это нужно исправлять. Вы ощутили подъем, недавно, уже приехав в горы, верно?

— Да, это так…

Старин пристально посмотрел. А потом протянул руку и коснулся ладони Найрина — ощутилось покалывание силы, как при клятве.

— Обещаю, что всё, сказанное вами во время бесед со мной, останется между нами. Я буду всего лишь учить вас. Конечно, власть учителя над учеником останется, но это то малое, без чего не обойтись. Я не раб моего повелителя, и сохраняю свободу воли, выполняя его приказы. Вы, в свою очередь, будете хранить мои секреты. Конечно, прямой приказ моего господина для меня превыше всего, но наш уговор всегда будет соблюдён. Будете брать мои уроки, тан?

— Да… наставник, — и Найрин в свой черед коснулся его ладони.

Это была клятва данная и принятая. Колдуны это ценят и исполняют. Не было упоминаний смерти — как в клятве, которую он почти шутя дал Юне. Но старику можно было верить, так же, как и прежнему наставнику. Надо же, он всё-таки получил подарок на этом празднике…

— Вы ехали сюда фейскими тропами, правильно? — спросил колдун. — Чувствовали что-то необычное, находись на тропе?

Найрин в ответ покачал головой — не чувствовал.

— А давайте-ка сделаем вот такое простое упражнение, — колдун сложил пальцы, показывая…

Они все вернулись в дом Тураи гораздо раньше, чем могли бы — праздник продолжался вовсю, и продолжится ночью при свете костров. И Юна позвала к себе Клая Вина.

В комнате не было вездесущего секретаря. Вин уже не первый раз удивился — с чего бы? Массажист впал в немилость? Пару раз он встречал толстяка в коридорах, тот бродил с несчастным выражением на лице, и куда подевалась прежняя заносчивость…

— Я позвала тебя, чтобы поблагодарить, Вин, — сказала тани. — Ты сделал так много, и твои услуги были бесценны, — она вручила ему туго набитый кошелёк.

Вин, конечно, поклонился и поблагодарил, но горестно вздохнул.

— Я не смог второй раз найти моего лорда! И избавить бы его от рабского ошейника, но вот…

— Ещё бы. Это слишком трудно, — улыбнулась Юна. — Ты взял на себя слишком много, так что не кори себя. И я верю, что мы вызволим лорда Сайгура. Скажи, ты желаешь вернуться в Дьямон? Ты и в Измире как дома, я погляжу.

— Я обещал служить лорду, и чтобы вернуться домой не босиком, — его улыбка была грустной. — Да и нельзя мне босиком, я женат. Но скорее всего я вернусь домой, леди. К себе домой. В Кандрию. Меня там и не ждут уже. Но я вернусь.

— Ты нигде не пропадёшь, даже не сомневаюсь. А куда именно в Кандрию ты вернешься? Видишь ли, я не хочу тебя отпускать. Хочу зазвать служить мне. Как считаешь, мы договоримся? Кем ты был дома? Какая жизнь тебя ждет?

— Кем стану — не знаю, — лошадник пожал плечами. — Смотря как примут. Моя семья — жестянщики из города Ви-Ардена. Это городок недалеко от моря, миледи. А возле моря стоит замок барона, из которого меня увезли без моего желания.

— Замок Ви-Арден, — Юна заулыбалась. — Ушам не верю. Но тогда эта судьба. Мать Гемм, что ли, нам удружила? Ви-Арден и ещё другие земли — мое наследство. Я стану там хозяйкой. Только жестянщиком ты мне не нужен. Дам тебе лен. Будешь ленным лордом с наследственным правом. Ну как, согласен?

Вроде трудно было чем-то удивить проныру-Вина, но теперь его язык и обе челюсти разом отказались служить, как им положено, и он не сразу смог хотя бы выдавить:

— Миледи…

— Это согласие? Или отказ? — уточнила Юна.

— Миледи, так… — он стукнул себя кулаком в подбородок, — с моим-то рылом и в лорды?!

— Ну начинается, — вздохнула Юна. — Не переживай, я и не с таким видала. Тобой, знаешь ли, ещё и залюбоваться можно. Ладно, поняла, ты согласен. Иди расскажи Фай…

Бой с Сайгуром был назначен через три дня — чтобы все отдохнули после айги и праздника и восстановили силы. Дни, которые следовало чем-то занять. Пахтаны, которым предстояли поединки — а их было много разных, — усиленно тренировались. Но Найрину Кану это было не нужно, он не собирался побеждать. Поэтому всё свободное время он тратил на занятия с колдуном.

Юну каждый день принимал князь — вместе с толпой придворных и прочих ищущих его внимания. Усаживал играть в шахматы — она проигрывала, но не сразу, а долго и старательно, не раз ставя князя в тупик и останавляваясь в шаге от выигрыша. Вряд ли дядюшка обманывался на её счет, но играть нравилось обоим. Юна привыкла, её не тяготили странные правила. Несколько раз она роняла вопросы о Сайгуре — князь только посмеивался. А на второй день сообщил, как бы между делом:

— Ты хочешь от меня обешание не вмешиваться в твою жизнь? Правда? Хочешь выйти за кого попало, и мне не вмешиваться?

— А вы дадите мне такое обещание, мой князь? — они невольно задержала дыхание.