Серебряная выдра (СИ)

— Ну вот! — воскликнула та. — Об этом я и говорю! Я росла в Америке. Там всё было как-то проще. Я не ощущала от людей того осуждения, которое чувствую здесь… Будто я виновата в том, что отец посчитал лучшим для меня пережить военные годы заграницей.

— Никто тебя не осуждает, — покачала головой Гермиона. — Просто ты скучаешь по дому…

— Вероятно, — согласила она. — Но в том то и дело: Англия так и не стала мне домом, и я не вижу смысла мучить себя и дальше.

— Но как же бизнес Салливана? Как же «Королевский Дракон»?

— О! — воскликнула Эостера. — Нет у Салливана больше никакого бизнеса! Его отец ещё в конце лета полностью отстранил Салливана от семейных дел. Он лишил его наследства и отписал «Дракона» Юстасу, запретив тому нанимать брата даже в качестве управляющего!

— Что? — у Гермионы в груди всё похолодело. — Но почему?

— Я не знаю, как это случилось, — покачала головой Эостера. — Салливан наотрез отказывается рассказывать мне подробности. Юстас сказал, что он вроде как нагрубил кому-то из важных клиентов отца, вероятно, даже, кому-то из министерства, но мне с трудом в это вериться. Это ведь Салливан! Он вообще никому никогда не грубил на моей памяти…

— О, Мерлин, — руки у Гермионы покрылись дрожью.

Она вдруг поняла, что отец отстранил Салливана от семейного бизнеса из-за той их стычки после встречи с японцами. Очевидно, Люциус всё-таки сообщил ему об этом, даже несмотря на то, что она просила его не делать этого. Кровь ударила Гермионе в виски.

— Мне жаль, что всё так вышло, — прошептала она. — Жаль, что я тогда так грубо оборвала с вами связь. Я не должна была… Вы отнеслись ко мне по-доброму, приняли в свой круг…

— Ну, что ты Гермиона, — Эостера приобняла её за плечи. — Я совсем не держу на тебя зла за это. Я с самого начала понимала, что ты не задержишься в нашей компании, и что с Джастином у вас ничего не выйдет. Он кстати с нами тоже уже не общается, погряз в долгах, поругался с кем-то из начальства и его понизили. В общем, беззаботные дни наши ушли в прошлое. Зато вы с Люциусом хорошая пара!

— Да, — выдохнула Гермиона и слабо улыбнувшись, добавила: — Я пойду, найду его…

Эостера улыбнулась ей в ответ, и Гермиона, поднявшись со своего места, на ватных ногах побрела в бальный зал. Люциус всё ещё находился там же, где она его и оставила. Он пил шампанское, беззаботно смеясь над сальной шуткой, которую ему только что рассказал мистер Гамп.

— Нам нужно поговорить, — сказала Гермиона, стараясь выглядеть как можно более спокойной, хотя её трясло от переполняющих эмоций.

— Хорошо, дорогая, — Люциус кивнул. — Но сперва ты должна услышать это! Мистер Гамп, пожалуйста, расскажите моей жене этот неприличный анекдот! Уверяю вас, она оценит его как никто другой!

— Люциус, — сдавленным голосом произнесла она. — Нам надо поговорить!

Люциус наконец посмотрел на неё более пристально.

— Прошу прощения, — сказал он мистеру Гампу и, взяв Гермиону за руку, отошёл с ней в сторону. — Что случилось?

— Нам надо поговорить, — снова повторила она, чувствуя, как теряет самообладание.

— Ну, я слушаю тебя. Говори! — нетерпеливо произнёс он.

— Не здесь! — голос её сорвался. — Нам нужно подняться в твой кабинет.

— Это ещё зачем? — ситуация явно начинала действовать Люциусу на нервы. — Скоро объявят победителей.

— Мы должны подняться, в твой чёртов кабинет! — воскликнула Гермиона.

Лицо Люциуса вытянулось. Он с опаской посмотрел по сторонам и, взяв Гермиону за локоть, быстрым шагом повёл её к лифтам. На пятый уровень они поднялись в молчании.

— Ну, наконец, сейчас ты можешь мне сказать, в чём дело? — раздражённо спросил он, когда они вошли в его кабинет.

— Ты рассказал отцу Салливана о том, что произошло в «Королевском Драконе»? — спросила она.

Люциус прикрыл глаза.

— Я не мог поступить иначе. — Он сел за свой стол.

— Я же просила тебя этого не делать.

— Я не смог стерпеть его наглости. Никто не смеет безнаказанно унижать мою женщину.

— Но ты даже не спросил меня, хочу ли я, чтобы ты его наказывал!

— Какой в этом был толк? Салливан получил по заслугам!

— Люциус! — Гермиона всплеснула руками, ей показалось, что всё происходящее — дурной сон. — Это касалось меня! Это мой знакомый обидел меня! И принимая решение о его дальнейшей судьбе, ты должен был спросить об этом меня!

— Ты бы запретила мне это сделать, — фыркнул тот.

— Да! — вскричала она. — Я бы запретила! И ты должен был… должен был…

— Что? — Люциус порывисто поднялся со своего места. Глаза его метали молнии, и он подошёл к Гермионе вплотную. — Повиноваться?.. Ты знаешь, что на тебя очень легко надавить? Все эти твои знакомые, — он с нажимом произнёс это слово, — вертят тобой как хотят. Играют твоими обострёнными чувствами! Пытаются заставить испытывать вину за то, за что ты её испытывать не должна!

Гермиона замотала головой и отошла от него в сторону.