Серебряный Рыцарь

Руки сами потянулись — дотронуться, ощутить мягкость и нежность ее тела.

— Э-эй, ты куда руки распускаешь? — Тара шлепнула по пальцам. — Думаешь, все можно? Все вы, мужики, одинаковые!

— Но я всего лишь хочу…

— Дурочек своих разряженных хоти! — выпалила разозленная Тара. — И вообще…

Она проворно нырнула в первое попавшееся платье, с непривычки запутавшись в подоле и рукавах. Пока «охотница», ругаясь сквозь зубы, пыталась справиться с непослушной тканью, Фейлинор сделал шаг и попытался одернуть на ней одеяние. Послышался треск — тонкая ткань не была рассчитана на такое обращение.

— Т-ты… ты… — От возмущения Тара пошла красными пятнами. На боку шов разошелся так, что разрез оказался до самой груди. — Дурак! Тебя просили?

— Но я хотел помочь…

— Себе помоги! Козел!

Отпихнув с дороги ошеломленного эльфа, «охотница» стрелой выскочила за порог. Ее душили злые слезы — злости на себя, на этого невозможного красавца, на весь мир…

За спиной послышался крик — наплевав на общественное мнение, молодой Наместник пустился за ней вдогонку.

— Вот тебе! — Тара мельком показала ему оттопыренный палец, прибавляя ходу. Попадавшиеся на пути эльфы и альфары спешили убраться с дороги. Некоторые останавливались и внимательно смотрели ей вслед — не каждый день по дворцу сломя голову носятся полукровки в разорванных платьях! Длинный подол ужасно мешался, и девушка намотала его на руку. В разрезе мелькало нижнее белье — чистое, но давно уже не новое.

Выкладываясь так, словно за нею гналась вся Тайная служба Альмрааля вместе с конкурирующими «стаями», Тара промчалась полдворца и скорее случайно, чем нарочно, наткнулась на Карадора — как раз возле пиршественной залы. Двери были распахнуты настежь, и почетный гость только-только переступил порог, когда на него налетела «охотница».

— О, подруга! — Он поймал девушку в объятия. — Ты откуда такая? Что случилось?

— Он… — задыхаясь, Тара вцепилась в своего друга, повисая на нем. — А я…

— Кто «он»? На тебя напали? Кто это сделал?

Впрочем, ответа не потребовалось — через пару секунд он примчался сюда сам. Девушка, прижавшись к Карадору, настороженно зыркнула глазами на запыхавшегося Фейлинора.

— Та-ак, — протянул и. о. Наместника Аметистового, — значит, это он? Он тебя обидел? Что он сделал?

— Н-ничего, — выдохнул тот. — Я просто хотел…

— Хоте-э-эл, — насмешливо протянул Карадор. — Тебе, значит, хочется? А вот это видел?

Он ловко скрутил фигу:

— На-кася, выкуси!

— Вы меня не так поняли. Леди Тара… она…

— Она не такая, понял? — воинственно перебил его Карадор.

— И вообще, сам ты «леди»! — заявила девушка, не понимавшая и половины слов из того, что говорили мужчины.

— Так что давай катись отсюда подальше! — крикнул в запальчивости Карадор.

Лицо молодого Наместника внезапно изменилось.

— Нет! — вдруг воскликнул Фейлинор. — Отойди от нее! Немедленно!

— Что за…

Карадор осекся, Тара ойкнула — в следующий миг стоящий напротив эльф одним движением выхватил из ножен изящный церемониальный меч, который был обязан носить в торжественных случаях.

— Погодь! — Девушку непочтительно отпихнули в сторону, после чего ее спутник тоже схватился за оружие.

Не сводя друг с друга глаз, два эльфа бросились в атаку. Меча, как такового, у Карадора не было — только большой боевой нож, чем-то похожий на те, что носят люди и представлявший собой облегченный вариант орочьего талгата[7]. Он был немного короче церемониального меча Фейлинора, но заметно тяжелее, так что легко отбивал одну атаку за другой.

Прижавшись к стене, Тара вытаращенными глазами смотрела на поединок. Она много раз видела схватки между членами разных «стай», поножовщины между «своими» и даже как-то раз одним глазком посмотрела на поединок рыцарей — смотреть внимательно было некогда, так как девушка тогда срезала кошельки у зрителей и ей нельзя было отвлекаться. В общем, она не раз видела, как дерутся мужчины, но такого зрелища ей не доводилось наблюдать. Тем более что дрались из-за нее.

Это было страшно и красиво. Хладнокровный Карадор, который разве что не скалил зубы в улыбке, отбивая атаки противника, — и бешеный Фейлинор. Гнев ему совершенно не шел, превращая лицо в жуткую маску с оскаленными зубами. Его бесило еще и то, что неугомонный эльф никак не давал подобраться к себе достаточно близко, сводя на нет все его уловки и приемы. А еще говорил, что пацифист!

На звон оружия и воинственные крики стали собираться зрители. В числе первых примчался Асатор. От его гневного взгляда, брошенного на девушку, «охотницу» всю затрясло — она решила, что рыцарь во всем винит именно ее. Невесть с чего она застеснялась своего наряда и поспешила опустить подол, закрывая голые ноги. Рыцарь же решительно раскинул руки и стал выпроваживать прочь нежеланных зрителей. Но тех все прибывало и прибывало — слишком многие видели, как Наместник Серебряный со всех ног мчался за какой-то полуголой полукровкой.

— Да чего ты психуешь? — тем временем вещал Карадор. — Вон, скоро пар из ушей повалит. Ой! Не махай так ножичком! Порежешься сам и меня заодно…