Серебряный Рыцарь

Драур попятился. Все правильно. Не стоило сюда приходить. Дворец погружен в траур — погиб родственник самого Наместника. Там сейчас девушки и женщины собрались, чтобы поддержать убитую горем вдову. Ладно, пусть не убитую горем, но какая же леди станет веселиться, когда муж только-только положен в склеп?

«Я тоже мертвец, — мрачно подумал он, — без нее я не живу. Когда она рядом, я чувствую этот мир. Почему? Не потому ли, что она — предназначенная? Что ее судьба — стать одной из Них, тех, про кого даже подумать страшно? Та, чье имя выкрикнул Покровитель прежде, чем исчезнуть?» Если это — действительно она, то многое становится понятно. Лишь в нее, в Жизнь, мог влюбиться живой мертвец.

Вспомнилось прошлое: Академия и его научные «бредни» о том, что Покровители не принадлежат к этому миру, что они пришли из какого-то другого пространства-времени. Кажется, на факультете теологии кто-то делал доклад с теоретическими выкладками, и это натолкнуло самого Фрозинтара на идею создания Портала в иные миры. Технология перемещения из одной точки пространства в другую уже была отработана, но он захотел пойти дальше. Ведь если правда то, что Покровители — жители другого измерения, значит, правдива и теория о множественности миров. Какие это открывало возможности, пока никто не задумывался. Главное — доказать, что параллельные миры существуют, что туда можно попасть. Эх, попадись ему сейчас его недавний противник, — вместо того, чтобы кидаться с кулаками, драур как следует расспросил бы его, что правда, а что ложь. Хотя и так понятно, что он оказался прав, а давно почившие ректоры и его судьи ошибались. Ведь один из его лаборантов, Казимир, прадед Карадора Шутника по отцовской линии, все-таки доделал установку. Даже сумел учесть все ошибки и открыл Портал в другое измерение. Правда, оттуда вырвалось жуткое чудовище, которое чуть всех не погубило, но, может быть, это случайность? Может, в других мирах есть разумная жизнь?

Привалившись к стене, Фрозинтар задумался. Все-таки он оставался ученым и не мог пройти мимо этого вопроса.

У нежити более чуткий слух, чем у живых. Он услышал, как одна песня сменила другую, но до него донеслись и другие звуки, почти неразличимые на фоне музыки — чьи-то осторожные шаги.

Она возникла на пороге погруженной в полумрак комнаты — белая тень с наброшенным на голову траурным покрывалом, которое почти целиком скрывало ее фигуру и сзади волочилось по полу наподобие шлейфа.

— Это ты?

— Как ты вошла? — Он выпрямился. В груди вдруг стало пусто и холодно — отвыкшее биться сердце рвалось на волю. «Жизнь… Она — моя жизнь».

— Через другие двери. Они не заметили. Мне только надо было улучить миг. Я нарочно заказала длинную балладу, чтобы успеть к тебе.

— Ты знала, что я здесь? — Драур покосился на двери. Изнутри все еще лились звуки музыки и нежный печальный голос певицы.

— Конечно. Ты сначала подошел к двери и уже хотел ее открыть, но передумал и остановился. О чем-то думал?

— Да. — Фрозинтар отошел на несколько шагов, чтобы в соседней комнате не было слышно голосов. Подумал немного, что бы такого сказать, и неожиданно произнес: — О Покровителях.

— Что? — Ее лицо как-то странно дрогнуло.

— А ты никогда не думала о них?

— Конечно, думала, — кивнула Фейнирель, помолчала и внезапно спросила: — Я могу быть с тобой откровенной?

Фрозинтар кивнул.

— Я часто думала о Покровителях, — бросив взгляд на дверь, за которой остались ее придворные дамы, промолвила молодая женщина. — Я пыталась понять, почему Они сделали этот мир таким. Почему все происходит именно так. Почему у меня такая судьба? Почему я отличаюсь от других? Я ведь не такая, как все!

Что ответить на это заявление, драур не знал и лишь кивнул.

— И ты тоже это знаешь. — Она коснулась его руки. — Но почему все так, а не иначе? Почему я не могу жить, как остальные? Почему не скорблю о смерти мужа? Почему меня лишь раздражает необходимость носить этот проклятый траур?

Она сорвала с головы покрывало и швырнула его на пол.

— Я хочу танцевать! — с надрывом воскликнула Фейнирель. — Впервые за долгое время я хочу жить — петь и веселиться, а должна сидеть и изображать скорбь, внимая печальным балладам о любви и разлуке.

Опасаясь, что ее голос услышат из соседней комнаты, Фрозинтар обнял женщину и прижал к себе. Она уткнулась лицом в его грудь, вцепилась в колет обеими руками.

— Я хочу быть с тобой, — пробормотала она, — хочу родить тебе ребенка. Я ждала тебя столько лет и теперь не могу отпустить.

— Да я вроде никуда не еду, — попытался возразить он.

— Мы расстанемся, — вдруг произнесла Фейнирель.

— Что?

— Я знаю. — Она прерывисто вздохнула. — Я всегда была одна. Все, кого я полюблю, уходят от меня рано или поздно. Я всю жизнь была одна и одной останусь.

— Есть твой брат. Он всегда рядом.

— Рядом. Но мы не вместе…

— Есть я.