Серебряный туман

— О, и сообщи своему отцу, что там, куда ты направляешься, приём сотового телефона будет плохим. Но не волнуйся, каждые пару дней я буду проходить через портал, чтобы отправить ему обнадёживающее текстовое сообщение с твоего телефона. Или ты можешь сказать ему, что мы сбежали. — Его глаза блеснули при этом предложении.

Я бы определённо не сказала бы своему отцу, что собираюсь выйти замуж за Круза Вега. Но узнает ли он об этом?

— Это будет в газетах?

— Если ты этого хочешь.

— Ты даёшь мне выбор?

— Я не так уж плох, Катори.

Да, это так. Ты стопроцентное зло, Круз. Я не высказала своих мыслей вслух, но убедилась, что мой хмурый взгляд передал моё мнение.

— Об этом не напишут в газетах.

— Принято к сведению.

— А как только мы поженимся? Как только я выполню свою часть сделки, будет ли мне позволено развестись — или как там это, чёрт возьми, называется в Неверре — и вернуться сюда?

Круз нахмурился. Несмотря на всё его тщательное планирование, его морщинистый лоб и прищуренные глаза сказали мне, что он не думал о том, что произойдёт после свадьбы.

— Я полагаю, ты будешь свободна делать то, что пожелаешь, но как только ты разорвёшь брачные узы, ты будешь изгнана из Неверры навсегда.

— Не навсегда, если у тебя есть способ вернуться.

Солнечный луч пробился сквозь облака и ударил ему в лицо.

— Не то чтобы меня это волновало. У меня нет никакого желания жить в Неверре.

— Наслаждайся своим последним днём на Земле, Катори, — сказал он, прежде чем взмыть в небо.

Если бы только самолёт мог сбить его с неба. Это не убьёт его, но, возможно, причинит боль.

ГЛАВА 30. ЛОЖЬ

— Разве ты не должна быть у «Астры»?

Папа и Лили сидели за кухонным столом и завтракали вместе. Мой желудок скрутило, когда я уставилась на золотые треугольники тостов на их тарелках, на их наполненные соком стаканы, на кусочек охлажденного масла, положенный между ними.

— Мне нужно поговорить с тобой, папа.

Лицо моего отца слегка пожелтело.

— Это из-за того мальчика?

Я опустилась на один из деревянных стульев, держа спину и плечи напряженными. Не то чтобы я смогла бы ослабить их, даже если бы попыталась. Я была так взвинчена, что было удивительно, как я смогла добраться до дома, не упав в обморок и не разрыдавшись над своей несчастной судьбой.

— Дело не в мальчике. Это обо… мне.

Утренний свет, проникавший сквозь вязаные занавески бабушки Вони, делал глаза Лили серебристыми.

Я положила локти на деревянную столешницу и подпёрла лоб руками.

— Я не знаю, как сказать это так, чтобы это не причинило тебе боль.

Воздух вокруг меня замер, сгустился, стал душным.

— Я отправляюсь в путешествие, — я сглотнула. — На три месяца. Я… — я посмотрела на своего отца. — Я подала заявку на участие в программе «Молодые врачи без границ» ещё в январе. Но со смертью мамы я совсем забыла об этом. Сегодня я получила известие, что они нашли мне место в одной из своих команд, — ложь выливалась из меня с такой лёгкостью, что меня затошнило. — Я не могу отказаться от этой возможности. Это слишком хорошо, чтобы отказаться.

— Ты чуть не довела меня до сердечного приступа, — он мягко улыбнулся. — Это замечательная новость. Я так горжусь тобой, милая.

Я чувствовала на себе недоверчивый взгляд Лили. В отличие от моего отца, она не купилась на ложь, которую я придумала во время долгой прогулки домой через лес.

— Куда они тебя посылают?

— Африка.

— Где в Африке?

— Руанда.

— Вау, это далеко.

— Да, — слёзы потекли по моим щекам.

Папа смахнул их.

— Дорогая, если ты не хочешь ехать…

— Я не хочу оставлять тебя.

Я бросилась в его объятия и заплакала, уткнувшись в его фланелевую рубашку.

Он погладил меня по волосам.

— Я могу приехать в гости.

Нет, он не мог, и эта мысль сокрушила меня ещё больше.

Ножки стула заскрежетали. А потом послышались шаги по скрипучим доскам гостиной. Лили ушла. Было ли это для того, чтобы дать мне время побыть наедине с отцом, или она знала, что я лгу, и не могла вынести звука моего разговора?

— Когда ты уезжаешь? — спросил он.

— Завтра.

— Завтра? Но разве тебе не нужен билет на самолёт, виза и прививки?

— Я в календаре по всем прививкам, и организация уже достала мне билет и визу.

Большая папина рука пробралась сквозь мои спутанные волосы.

— О, — это было всё, что он сказал в течение долгого времени. Затем: — Я могу пойти в посольство и посмотреть, смогу ли я быстро получить визу.

— Папа, как бы сильно я ни хотела, чтобы ты поехал со мной, я не хочу прощаться с тобой дважды, — я глубоко вдохнула, затем отстранилась от него.

Его рука упала на колени.

— Кроме того, я буду работать без остановки. Так что приезжать в гости было бы просто пустой тратой денег. Может быть, через месяц… — мой голос дрогнул. — Может быть, через месяц я смогу вернуться в гости. Может быть, — комок размером с пробку застрял у меня в горле. — Я надеюсь, ты не сердишься на меня.

— Конечно, нет, дорогая, хотя в следующий раз я был бы признателен за большее, чем уведомление за двадцать четыре часа, чтобы привыкнуть к мысли о том, что мой ребёнок покинет дом.

Следующего раза никогда, никогда не будет.

— Я обещаю.