Серебряный змей в корнях сосны – 3

Кента вернулся вниз, где ждал Хизаши. Не тратя времени на слова, Мацумото поманил его за собой и уверенно нырнул под лестницу, а оттуда через раздвижные, украшенные яркой росписью двери вышел на улицу. Здесь сад был гуще, недавняя метель укрыла его плотным белым полотном, устлала ковром дорожки, толстые снежные шапки налипли на ветки, спрятали бутоны камелий и роскошные шары пионов. Зато следы были отчетливо видны, и по ним Кента и Хизаши углубились в лабиринт сада. Где-то с ветки сорвался снег, и Кента стиснул рукоять меча. Тишина и неизвестность заставляли сердце биться чаще, в голове, как и всегда в такие моменты, проносилось слишком много мыслей, чтобы действовать быстро. Бросив взгляд на Мацумото, убедился, что его не терзают никакие тревоги. Он ступал осторожно, почти неслышно, хвост роскошных волос покачивался у Кенты перед глазами, перетянутый алым плетеным шнурком.

«Он не человек… Он монстр».

Глупости! Кента яростно сжал зубы, до скрипа, и поравнялся с Хизаши. Тот одними глазами велел быть начеку, и Кента прислушался – и к звукам, и к ощущениям.

Вот оно!

Сделал еще пару шагов и будто уперся в невидимое препятствие, похожее на нурикабэ[44], но не такая плотная. Это барьер, но не простой, Кента улавливал в нем демоническую энергию, с тех пор как побывал в преддверии Ёми, он бы не спутал ее ни с чем другим. Если присмотреться, она отливала перламутром с темно-фиолетовыми вкраплениями-молниями.

– Они там, – сказал Хизаши, прикасаясь к барьеру острыми ногтями и втягивая носом воздух. – Как это убрать? Оно мне мешает.

Барьер отозвался на прикосновение дрожью, и Хизаши с шипением отдернул руку.

– Если тот, кто ставил защиту, использовал демоническую энергию, он обманет Хагивару, – понял Кента. – Никто не переживет эту ночь.

– Как бы не так! Какой-то фальшивый монах думает, что перехитрит меня? – Мацумото дерзко задрал подбородок. – Отойди-ка.

Кента послушался, встал подальше и принялся собирать ки на случай, если барьер только кажется прозрачным, но за ним скрывается враг. Мацумото поводил ладонями в воздухе, потом прошелся туда-сюда, глядя под ноги, бормотал что-то под нос, как будто ругался сам с собой. Дошел до ближайшего дерева – тонкой молоденькой сливы – и, резко выдохнув незнакомое Кенте заклинание, ударил по стволу. Снег осыпался ему на голову, но Хизаши только нетерпеливо мотнул ею, в кои-то веки не замечая холода. Между двух пальцев он зажимал офуда, и барьер затрепетал, переливаясь всеми оттенками фиолетового.

– Я могу помочь, – не стерпел Кента.

– Просто держи меч наготове, – отмахнулся Хизаши, сжег чужой талисман и пошел искать следующий. Их насчиталось четыре, дурное число. Когда с ними было покончено, Хизаши встал напротив преграды, отвел в сторону руку плавным движением, легким поворотом кисти раскрыл веер и махнул от себя. Кента услышал сухой треск, а следом за этим на мерцающем барьере возникла первая длинная царапина.

Хизаши сместился в бок, закрывая Кенту спиной, и тот запоздало зажмурился, когда осколки магического заслона разлетелись во все стороны. Высокая фигура Мацумото защитила его от яркой вспышки, но от мерзкого зловония темной энергии защитить не могла. Кента скривился от отвращения и, стараясь не делать слишком глубоких вдохов, вышел из-за Хизаши.

Перед ними, примерно в трех дзё, раскинулся идеально круглый пруд с неаккуратными краями – земля частично осыпалась, ничем не укрепленная, и подмерзла к ночи. Кажется, его вырыли совсем недавно. В центре водоема на сваях стояла беседка – нет, не беседка, храм – необычной формы, с шестью гранями. Внутри теплился огонек. На первый взгляд ничего не выдавало присутствия зла. Неужели опоздали?

Хизаши выбросил руку, преграждая Кенте путь. Миг – и они оба услышали монотонный напев, то ли заклинание, то ли молитва, он доносился с противоположной стороны пруда. Почти одновременно с этим ощутилось присутствие минимум троих живых людей поблизости. Кенте уже хватало умений, чтобы распознать знакомую ауру. Хагивара, Каэдэ и… Кто третий?

Пение вдруг стихло, и Мацумото первым ринулся вперед, по краю пруда – только вздулось на спине просторное хаори. Кента устремился вдогонку и застыл, увидев всех троих участников запретного ритуала: Хагивара на коленях стоял на берегу, сложив в молитвенном жесте ладони, и отбивал поклоны свежевозведенному святилищу; Каэдэ отражала его позу, но там, на пороге шестиугольной пагоды. А вот третьим был «работник управления», немолодой мужчина, только на сей раз одетый иначе. Но не в одеяния монаха, а в каригину гадателя – бирюзовое верхнее платье с надрезанными плечами и белые шаровары – с высокой шапкой. Его лицо издалека виделось светлым круглым пятном, или это вдруг заслезились уставшие глаза. Кента моргнул несколько раз, но пугающий образ не исчез.

– В точности как тогда в Ёми, – тихо сказал он. – Помнишь?

Хизаши кивнул. Они появились из-за деревьев, но их будто бы никто не заметил, даже не повернул головы.

– Немедленно прекратите! – крикнул Кента.