Серебро и свинец, иной вариант

Солнце опять сияло. Ярко-ярко. Майор Краснов даже задумался, как получается, что погода в здешних краях стоит неизменно хорошая. Дожди идут ровно столько, сколько нужно полям, а все остальное время небо радует глаз аквамариновой глубиной, и только редкие тучки проползают по нему из края в край, чаруя причудливыми формами. Вот и сейчас над замком Бхаалейн висело облако, похожее на звезду — правда, скорее морскую, потому что лучи ее изгибались под самыми разными углами. Но гэбист все равно решил считать это хорошим знаком, да и было чего.

Качаясь из стороны в сторону, приехало два автобуса на шасси ГАЗ-66 и командирский уазик.

— Надеюсь, сегодня нам не придется их ждать, — пробормотал Краснов себе под нос. Подгорных не было, который был на базе, а Петров не поленился приехать.

Владетель Бхаалейн мог заставить посланцев стоять на дороге добрых полчаса, прежде чем выйти на переговоры, — такое уже случалось. Судя по всему, ничего оскорбительного местные жители в этом не находили — но то местные, а гэбист чувствовал себя оплеванным и с каждым таким случаем таил все больше зла на Рахтаварина ит-Таварина и на весь Эвейн.

Генерал Петров осмотрелся пронзительным взглядом, нервируя всех советских людей.

Пленного десантника — уже выяснили, что звать его Анатолий Громов и числился он погибшим во время злосчастного боя у замка, — должны были передать советским командирам на том же месте, где велись переговоры. Судя по всему, для туземцев это было дело обычное, Краснов же не находил себе места, не зная, чего ожидать от патриарха контрразведки.

Понятно, что придется допрашивать этого… пленника, старательно и долго. Туземцы самодовольны и высокомерны, едва ли они стали таиться от раненого беса. Но сомнения глодали майора. Что, если все, что видел рядовой Громов, подсказано ему хитрым телепатом… или наоборот, самое важное стерто, убрано из его памяти… или сам он превращен в заводную куклу, подчиненную только приказам колдуна? Можно ли вообще подпускать его к бывшим товарищам? Или, заполучив назад, тут же отвести в ближайший лесок и пустить там пулю в затылок для надежности? А может, сначала допросить, а потом уже нейтрализовать? На свои силы провидца до сих пор не слишком надеялся.

К удивлению гэбиста, в этот раз владетель с обычной свитой выехал из ворот кирна, едва подъехала колонна. Когда кавалькада подъехала поближе, Краснов разглядел, что ко всегдашним спутникам Бхаалейна добавились бледная темноволосая женщина и совсем молодой парень, сидевший в седле мешком. Соломенные волосы парня были растрепаны, а руки связаны — скорее символически, потому что другой конец тонкой бечевки крутила в пальцах брюнетка.

— Привет тебе, владетель, — проговорил Краснов, когда Бхаалейн остановил своего мерина-тяжеловоза в десятке шагов от конвойного отделения.

— И тебе привет, воевода, — дружелюбно отозвался тот. — Представляю тебе Моренис тау-Эпонракс, чародейку гильдии целителей, служащую мне без обетования.

— Без срока договора? — переспросил Краснов.

— Да.

— А-а, — протянул Краснов глубокомысленно, хотя все равно ничего не понял. — Почему наш солдат связан.

— Койна Моренис держит веревку, потому что он ее пленник, она за него поручилась.

Связанный солдат тревожно озирался, то приглядываясь к встречающим, то обводя взглядом эвейнцев.

— А это вообще Громов? — поинтересовался внезапно засомневавшийся гэбист у лейтенанта Топорова. Тот уверенно кивнул.

— Так точно, товарищ майор!

Краснов замялся. Как полагается производить обмен пленными, он еще представлял себе, но как принимать их в подарок — не имел понятия.

— Койна Моренис, — избавил его от необходимости выдумывать что-либо самому владетель Бхаалейн, — вы объявляете этого ши здоровым и не нуждающимся во вспоможении гильдии целителей?

Генерал-полковник все еще прикидывался столбом.

— А?.. — Целительница вскинула голову. Похоже было, что она глубоко задумалась, и слова владетеля застали ее врасплох. — Да… да, конечно.

Она отпустила шнурок, и тот змейкой скользнул в траву. Рядовой Громов потер запястья, будто не в силах поверить, что они не связаны.

— Ты свободен, — проговорила Моренис. — Можешь возвращаться в свое войско. — Губы ее шевельнулись, но ни Краснов, ни Петров не разобрали слов.

— С коня слезь, — не то приказал, не то посоветовал Тауторикс и добавил вполголоса что-то прозвучавшее почти как: «Позорище…»

Медленно, точно во сне, Толя Громов соскользнул с крупа смирной буланой лошадки. Он сделал несколько шагов через разделявшую обе группы по негласному уговору нейтральную полосу и остановился. «Ну же! — мысленно взывал к нему Краснов. — Шагай! Еще не хватало тебе от радости закатить истерику перед местными, дубина! Шагай же!»

— Р-рядовой Громов! — вскрикнул Топоров неуместным фальцетом. — Ш-шагом марш!

Толя Громов дернулся, как от удара. Он сделал еще шаг, потом обернулся, глядя на целительницу — та смотрела на него печально и всепонимающе, так что Краснова мороз продрал от ее взгляда.

— Р-ря!..