Серебро ночи. Примум. Книга 2

– Мне об этом много раз говорила мать, у нее точно такое же происхождение, а уж она о жизни незаконнорожденных девушек знала не понаслышке. Да и придворные косятся на меня с явным неодобрением. И еще я слышала разговор служанок о моем будущем, – она поморщилась, припомнив эпитеты, какими они ее наградили.

Больше эти недобрые женщины во дворце не работали, но их злые слова гвоздем застряли в ее бедной голове и никак не желали ее покидать.

– Это чушь! – грозно заверил он ее. – Мне нужно спешить, но я вернусь, и мы обо всем поговорим.

Наклонившись, он быстро поцеловал ее в губы и ушел, чувствуя себя уже спокойным и довольным. Марти посмотрела ему вслед, потом украдкой глянула по сторонам. Никого не было видно, но это ее не успокоило. Она знала, что вездесущие придворные и слуги умудрялись знать то, что им вовсе не предназначалось, будучи за несколько миль от места происшествия. А если ее в объятиях Ферруна кто-то видел, то клеймо доступной особы ей обеспечено.

Дойдя до кабинета Беллатора и узнав, что он удалился к себе, решила не тревожить его по пустякам и вернулась в детскую, где у нее была устроена комната. Уже лежа в постели, мечтательно улыбнулась и прижала указательный палец к губам, будто желая закрепить слишком легкий поцелуй.

Ранним утром, зевая во весь рот, невыспавшаяся Амирель надела немаркое темно-синее платье из плотного шелка, вполне уместное в дальней дороге, взяла приготовленный служанкой небольшой баул с самыми необходимыми вещами, накинула на плечи длинный теплый плащ и вышла на улицу. Сильвер вышел одновременно с ней и приказал седлать своего коня.

– Ферруна еще нет? – спросила Амирель, сумрачно глядя на едва разгоравшуюся розоватую зарю и жалея, что не осталась в постели – она слишком беспокойно спала эту ночь, беспрестанно думая о Сильвере.

– Он уже был, но ускакал. Сказал, что вернется, когда мы будем готовы, – Сильвер, на зависть Амирель, был бодр и свеж.

Едва к ним подвели Ветра, раздался быстрый перестук копыт, и Агфе с Ферруном появились будто бы ниоткуда.

– К чему ты напялила на себя это дурацкое платье? – Феррун готов был своими руками содрать его с Амирель. – Ты же всегда ездила верхом в штанах!

– А как ты думаешь, как встретят посланницу Терминуса в мужской одежде? Не сочтут ли это нарушением всех устоев и не оскорбятся? – ответила она вопросом на вопрос. – Мне тоже не нравится ехать на лошади в таком неудобном платье, но что делать, сложить его в баул я не могу, оно изомнется и надеть его потом будет нельзя. Где в дороге раздобыть утюг, я не знаю. – И лукаво предложила: – Но, если ты считаешь, что мне в платье верхом ездить невместно, можно взять карету. Конечно, мы поедем куда медленнее, зато в ней мне будет удобно, и я смогу взять с собой побольше приличной одежды и камеристку с горничной.

От «камеристки с горничной» Феррун остолбенел и начал потихоньку закипать.

– В самом деле, Феррун, – Сильвер припомнил свое путешествие по Купитусу в женской одежде, и от души посочувствовал Амирель, вынужденной путешествовать в столь несподручной одежке, – не думаешь же ты, что ехать верхом на лошади в женском наряде удобнее, чем в мужском? Но положение обязывает, как ты знаешь.

– Ладно, уговорили, – согласился с ними Феррун, почему-то задрав голову и пристально посмотрев направо, туда, где находились окна детской. Кого-то увидав, успокоился и приказал: – Поехали!

Амирель с Сильвером посмотрели туда же, но никого не заметили.

– Мне надо взять с собой эти вещи! – настойчиво попросила Ферруна Амирель. – Прикрепи мешок к седлу!

– Давай лучше я его приторочу, – Сильвер забрал у нее из рук баул и прикрепил к седлу своего коня. Взял принесенную конюхом подушечку, положил ее на седло перед сердито вздернувшим брови Ферруном. Потом легко поднял девушку и посадил на подушку. – Удачи! – пожелал так, будто не собирался ехать вместе с ними.

Амирель растерянно встрепенулась и успокоилась только тогда, когда он вскочил на коня и первым помчался к выходу из дворцового парка. Она заметила, что с другой стороны крупа его лошади тоже был приторочен небольшой баул.

Насмешливо подергав подушку, Феррун сказал лишь одно слово:

– Женщина! – подразумевая ее изнеженность, и пустился следом.

Агфе легко обогнала вороного и промчалась вперед.

– Не спеши так, – укорил свою лошадку Феррун, – не то придется останавливаться и ждать их честь. Нам без них ездить к королям не велено.

В его словах прозвучал то ли укор, то ли насмешка, и Амирель удивленно спросила:

– Ты же сам, по сути, король, почему так странно говоришь?

– Какой из меня король, – зло огрызнулся он, – если я ничегошеньки не помню. Король должен знать все!

– Ты сам говоришь, что время еще не пришло. Значит, тебе и не нужно помнить то, что было. Возможно, там случилось что-то такое, что мешало бы тебе сейчас, сковывало бы тебя или заставляло делать не то, что нужно. К чему предаваться пустым воспоминаниям, когда сейчас столько спешных и важных дел?