Сережки Анны Карениной

Но хозяин жестом остановил и уничтожил мухобойкой замеченную муху. Затем взял с полки внушительных размеров лупу и стал разглядывать останки насекомого.

— Проверил, нет ли в ней электронной начинки, — опять доложил, удовлетворившись. — Продолжайте!

Фанаберия сообщил, что ему нужны сведения о Константине Левине, ранее проживающем в Туле или в Тульской области, предположительно в Ясной Поляне.

— Нет, он там не проживал, но отношение имеет, — поправил Худоба. — Как же-с, лично знаю, неоднократно пути-дорожки пересекались.

— Во сколько оцениваете информацию? — без обиняков спросил Фанаберия.

— Десять рублей за строчку.

— Ну, вы заломили, — с кривой улыбкой сказал сыщик. — Этому, как его, Акунину и то меньше платят.

Худоба пожал плечами.

— По трудам их каждый получит награду свою, — процитировал он. Судя по торжественному тону — из Священного Писания.

— Ну, хорошо, согласен.

— Отвернитесь, — попросил хозяин.

Фанаберия отвернулся. За его спиной раздалось негромкое жужжание, бутафорская стена расползлась, и за ней оказались полки, сплошь от пола до потолка уставленные папками — толстыми и тонкими, красными, синими, зелеными… все цвета радуги присутствовали. Худоба, приподнявшись на цыпочки, снял красную. «Ого! — сразу подумал сыщик. — Чтобы это означало? Преступник особо опасен?»

— Вот тут все о нем. Всего шесть тысяч сто пятьдесят строчек.

— Да у меня и денег с собой таких нет! — стушевался гость, в уме перемножив количество строчек на тариф и переведя в рубли.

— Ну, как знаете. А только уступать я не намерен.

— А можно мне расписку написать? — Эразм Петрович уже мысленно согласился и на эту дополнительную расстрату. Все-таки тридцать тысяч долларов светит.

Сговорились. Заполучил папку, открыл и полистал, удостоверившись — внутри не пустые странички. Его насторожило, что на титульном листе стояла другая фамилия, правда, зачеркнутая. И на первых страницах, опять же, речь шла о каком-то Степанчикове.

— А вы уверены, что вручаете то, что мне нужно?

— Оно самое, — без капли сомнения подтвердил Худоба. — Это — его настоящая фамилия.

— Сведения, приводимые вами, вполне достоверны?

— Спрашиваете, — усмехнулся Худоба. — Даже в ФСБ не брезгуют моей информацией. Сам Дмитрий Севастьяныч захаживает. Впрочем, вы с ним не знакомы, да и надобности вам нет. Здесь не только фактографические данные о Константине Левине, но и его психологический портрет.

Фанаберия вышел из подъезда обыкновенного девятиэтажного дома, с облегчением вздохнул: «Ну, хоть в Ясную Поляну не придется ехать». Впечатленный осторожностью Льва Николаевича, осмотрелся по сторонам. Но ничего подозрительного не заметил. Подростки пили крепкое пиво, передавая бутылку из рук в руки, и заедали перчеными сухариками. Голодный, беспризорный пес ловил носом запахи и глядел на них с укоризной, как бы желая сказать: «Что же вы, ребята, несъедобные вещи в пищу употребляете».

18. Новые сведения

Этим же вечером выехал в Москву. Смеркалось, в автобусе читать было неудобно, но, тем не менее, с интересом влез в папку. Его сосед, востроглазый мужчина, тотчас стал подглядывать. Эразму Петровичу это не понравилось, и он придвинулся ближе к окну и отвернулся вместе с папкой, насколько возможно.

Худоба подробно расписывал, что его одноклассник Костя Степанчиков в детстве был обыкновенным мальчиком, старательным и добросовестным, носил пионерский галстук, слушался взрослых. Однако ж в одиннадцать лет с ним свершился перелом, связанный с чтением книг из библиотеки имени Л. Н. Толстого. В двенадцать он совершил первый побег из дома. И был обнаружен в той самой Ясной Поляне — в усадьбе, ранее принадлежавшей графу Толстому. На вопрос, что он тут делает, ответил, что ищет волшебную палочку, якобы потерянную в роще под дубом старшим братом писателя. Через год совершил повторный побег из дома — от состоятельных, между прочим, родителей. На этот раз был задержан в приграничном городе Черновцы. Опять возвращен в Тулу, и поставлен на учет в детскую комнату милиции.

Далее Худоба сообщал, что в старших классах Степанчиков вел себя вполне благоразумно. Ну, может быть, странность проявилась в том, что не посещал дискотеки, зато проявил недюжинный интерес к учению. Поступил и окончил Тульский педагогический институт по специальности русский язык и литература. Уже в зрелом возрасте законным образом, через паспортный стол, сменил фамилию и стал Левиным. Пять лет проработал в школе и был уволен по собственному желанию, навязанному по принуждению, из-за скандального случая с учеником Рамазановым. Тот в устном ответе неприлично охарактеризовал Наташу Ростову, а учитель Левин вспылил и сломал на голове ученика указку. После оказания медицинской помощи мальчик со слезами на глазах поведал, что он всего-навсего передал слова папы, который так и высказался: «Все Наташи — биляди». Дело благоразумно замяли, оно касалось сложных вопросов национальной политики…