Сергей Бондарчук. Лента жизни

Инна Макарова вспоминала: «Чем популярнее он становился, тем больше вокруг вилось женщин, но ни в одной из них я не чувствовала соперницу. В 1953 году шли съёмки фильма “Возвращение Василия Бортникова” Всеволода Пудовкина. Мне повезло, что я снималась у таких выдающихся кинорежиссёров, – Пудовкин был человек огромной культуры и эрудиции. Но тогда произошёл неловкий случай. У Пудовкина мы снимались в деревне Маркино Горьковской области, а Бондарчук в Белгороде-Днестровском под Одессой – у Ромма, в фильме “Адмирал Ушаков”. Вдруг получаю телеграмму, что Сергей приезжает, еду встречать его на станцию и вижу – вышагивает с чемоданчиком по шпалам: поезд остановился где-то в неурочном месте. В такую даль Сергей специально приехал повидаться со мной. Собралась вся киногруппа: «Бондарчук приехал! Лично!» Он уже был очень знаменит. А после его отъезда ко мне подошла одна известная актриса и с неприкрытой ненавистью произнесла: “Твоему народного дали?” Тут я испугалась и в первый раз поймала себя на мысли: “Вот что это такое – быть женой Бондарчука!” Зависть… Мало того что молодой, красивый, талантливый – он ещё и народный! А ведь время после войны – мужчин было очень мало, и женщины начали за ним настоящую охоту. Правда, он не давал особых поводов для ревности. Мы по-прежнему часами могли обсуждать роли, сценарии. Помню, лёжа в постели, читали “Попрыгунью” Чехова. Вернее, читала я, Сергей слушал и плакал. Именно в такие минуты мне чаще всего вспоминались его слова: “Ближе тебя у меня никого не было и никогда не будет…” Мы действительно были одним целым: одно и то же делало нас счастливыми, одно и то же печалило и трогало».

Это может показаться странным, но я помню день смерти Сталина. Мне было три года. Не знаю уж почему, но отношение к «вождю» у меня с детских лет было негативным. А вечером того памятного дня, выйдя с няней Нюрой погулять, я увидела в небе яркую крупную звезду с хвостиком и рядом с ней такую же поменьше. Они быстро передвигались и вскоре скрылись. Долгие годы я была убеждена, что в этот день видела комету, но, понаблюдав за реальными кометами и их медленным продвижением, так и не смогла понять, с каким именно космическим явлением встретилась я в день смерти Сталина. А тогда во дворе, увидев лежащего на лавке пьяного мужчину, ткнула на него пальцем и сказала Нюре недружелюбно: «Вот он, Сталин, умер, а лежит здесь…»

«Когда в 1953 году Сталин умер, меня попросили пойти на его похороны, – вспоминала Инна Макарова. – Я тогда работала в Театре киноактёра. Когда это случилось, очень хорошо помню, многие наши актрисы сидели на лестнице и рыдали. Я не рыдала, но знала точно, что должна его проводить. Мне даже было его жалко: закончилась эпоха, а это наша история, молодость. Говорят, люди в то время испытывали страх. Я не испытывала. Было ощущение, что нужно что-то исправить, изменить в лучшую сторону. И мне хотелось чем-то помочь.

В тот день мы с Серёжей Бондарчуком чуть не погибли. Пошли провожать Сталина и не ожидали, что будут такие толпы. Нас буквально сдвинули к железной решётке, и нам пришлось на неё взобраться. Мы видели, как человека сбили с ног, он потерял калоши. Только потом стало известно, что было много погибших. Почему-то были открыты колодезные люки, и туда упало много людей. Многих просто раздавили. Вот так уходил вождь народов».

Дымов

Стоило мне взглянуть на Серёжу, прочесть в его глазах: «Порядок, Самсоша», – я чувствовал – он верит в меня.

Самсон Самсонов

Когда я встречалась в коридорах «Мосфильма» или в Доме кино с Самсоном Самсоновым, мы не только здоровались, но и обязательно беседовали. Но и как иначе? Ведь я потомственная «герасимовка» и дочь его любимых актёров Инны Макаровой и Сергея Бондарчука. Он, глядя на меня, говорил: «Глаза – папины, голос – мамин». Я в шутку продолжала: «Одна ямочка на щеке – от мамы, другая – от папы». Как-то я призналась, что «Попрыгунья» – один из моих любимых фильмов. И что роль Дымова в чеховском фильме – одна из лучших папиных ролей. От мамы я знала, что Сергей Аполлинариевич, наш учитель, предложил им читать «Попрыгунью» в виде концертной программы на двоих. И они так и сделали. Но все перипетии, связанные с утверждением Сергея Фёдоровича на роль Дымова, я узнала от самого Самсонова. Позже он оставил об этом периоде прекрасные воспоминания. А баталии были при утверждении актёров на фильм нешуточные.

Вот как об этом пишет сам режиссёр фильма Самсон Самсонов: «На худсовете, когда утверждали актёрские пробы, тогдашний директор “Мосфильма” И.А. Пырьев, как всегда, темпераментно высказывал свое недовольство:

– Ты соображаешь, что делаешь?! Да ведь такой Дымов всех гостей ещё на лестнице зарежет! Ты только посмотри на это свирепое лицо! Вспомни, каков он в роли каторжника Рваное Ухо в фильме Миши Ромма “Адмирал Ушаков”!

Я робко возражал:

– Иван Александрович, бесспорно, в картине Михаила Ильича он очень убедителен, но ведь это лишь свидетельство его актёрского дарования. А я-то давно его знаю, знаю, какая это душа.