Сергий Нилус - Полное собрание сочинений - Том 1

— Ступай, — говорит, — ко всенощной сегодня, а завтра к обедне. У меня опять сегодня заночуй!

Что за притча такая?.. Тут уж я совсем заскорбел и, признаться, погрешил на Старца: вот те и прозорливец! точно не знает, что у меня, по его милости, теперь ушло из рук выгодное дело! И так-то я был на Старца непокоен, что и передать вам не могу-с. Уж не до молитвы мне было тот раз у всенощной — так и толкает в голову: вот тебе твой старец! Вот тебе и прозорливец!... Свистит теперь твой заработок!

Ах, как мне было в то время досадно!

А Старец мой, как на грех, ну точно вот, прости Господи, мне в издевку, такой меня после всенощной радостный встречает. Горько мне, обидно стало: и чему, думаю я, он радуется?.. А скорби своей все-таки вслух высказать не осмеливаюсь.

Заночевал я таким-то порядком-с и третью ночь. За ночь скорбь моя немного поулеглась: не воротишь того, что плыло да сквозь пальцы уплыло!... Наутро прихожу от обедни к Старцу, а он мне:

— Ну, теперь пора тебе и ко двору. Ступай с Богом. Бог благословит! Да по времени не забудь Бога поблагодарить!...

И отпала тут от меня всякая скорбь. Выехал я себе из Оптиной, а на сердце-то таково легко и радостно, что и передать невозможно... К чему только сказал это батюшка: по времени не забудь Бога поблагодарить!... Должно, думаю, за то, что Господь во храме три дня подряд удостоил побывать... Еду я домой не спеша и о заказчиках своих вовсе не думаю: уж очень мне отрадно было, что батюшка со мной так обошелся.

Приехал-с я домой, и что бы вы думали?.. Я в ворота и заказчики мои — за мной: опоздали, значит, против уговору на трое суток приехать.

Ну, думаю: «Ах ты мой старчик благодатный! Уж подлинно — дивны дела Твои, Господи!»

Хороший я тогда имел от этих заказчиков заработок. Хоть бы повек так работать.

Однако не тем еще все это кончилось. Вы послушайте-ка, что дальше-то было!

IV.

Прошло с того случая времени немало. Помер наш отец Амвросий. Года два спустя после его праведной кончины заболевает у меня мой старший мастер. Доверенный он у меня был человек и не работник, а прямо — золото. Жил он у меня бессходно годов поболе двадцати. Заболевает к смерти. Послали мы за священником, чтобы поисповедовать и причастить — пока в памяти. Только смотрю, идет ко мне от умирающего священник да и говорит:

— Больной вас к себе зовет, видеть вас хочет. Торопитесь — как бы не помер!

Прихожу к больному, а он, как увидел меня, приподнялся кое-как на взлокоточки34, глянул на меня да как заплачет:

— Прости мой грех, хозяин! Я ведь тебя убить хотел...

— Что ты, Бог с тобой! Бредишь ты!...

— Нет, хозяин, верно убить хотел!... Помнишь, ты из Оптиной запоздал на трое суток домой приехать? Ведь нас трое, по моему уговору, три ночи подряд тебя на дороге под мостом караулили, на деньги, что ты за иконостас из Оптиной вез, позавиствовали. Не быть тебе в ту пору живым, да Господь за чьи-то молитвы отвел тебя от смерти без покаяния. Прости меня, окаянного, Бога ради, отпусти, ради Христа, с миром мою душеньку!...

— Бог тебя простит, как я прощаю!

Тут мой больной захрипел и кончаться начал. Царствие Небесное его душеньке! Велик был грех, да и велико ж было покаяние!...

— Вот-с, батюшка вы мой, сколь велик был Божий старец! Через сколько лет сказалась его, батюшки, прозорливость! Вот с чего он и радостен и светел-то был, когда в Оптиной меня задерживал: четыре души спасал батюшка — меня от смерти без покаяния безвременной, а убийц моих от вечного осуждения!»

И собеседник мой35, и я, умиленные, растроганные до глубины души, благоговейно перекрестились и мысленно оба молитвенно погрузились в воспоминание о духовной красоте облика небесного посланника на эту скорбную и грешную землю, каким всю свою многотрудную и часто страдальческую жизнь был Оптинский старец, отец Амвросий.

Наше время — время всяких чудес и знамений. Как из рога изобилия сыплются «чудеса» спиритизма, гипнотизма, мантевизма, х-лучей, радия и иных прочих явлений міра еще неведомого новейших открытий.

Дух времени, он же и «князь міра сего», не скупится на средства одурманивать ослепленное им человечество; ослепленное, оно думает, что творит свое, и эти чудеса и знамения стремится противопоставить чудесам и знамениям рабов Божиих, Христовых подвижников.

Тщетные усилия!

«Всякое доброе дерево приносит и плоды добрые — по плодам узнаете его!» А где благо от чудес и знамений современной лженауки?! Все пустота и призрак, за которым стоит человеческое горе. Не усиливается ли оно год от году? Не доходит ли оно уже до степени мученичества?!

17 сентября 1901 года

8. ОТЕЦ ЕГОР ЧЕКРЯКОВСКИЙ

И поднял милоть Илии, упавшую на него, и пошел назад, и стал на берегу Иордана.

(4 Цар. 2, 13)

I.