Серпантин

Черт, Эс меня уже ждет, а спектакль начнется через полчаса. Благо, театр находится поблизости.

– Извини, мне еще нужно кое-куда забежать, так что я снова прощаюсь.

– Если ты имеешь ввиду, то тебе нужно принять душ, то да, не помешало бы.

Я бегло обнюхал себя и понял, о чем идет речь. Сегодня так много всего произошло, что это подорвало всю гигиену моего тела. Но сейчас совершенно не до этого.

– Используй хотя бы это, раз уж так спешишь, – сказал Он, протянув красный прямоугольник «Гуччи Раш».

– Женские духи?

– Лучше, чем твой естественный запах на данный момент.

Недолго думая, я схватил их и несколько раз брызнул на себя. Аромат потрясающий, в этом спору нет. В них так и таится сексуальная энергетика.

– Спасибо! – благодарю. – Ты лучший. И, несмотря на то, что когда-то ты был совершенно другим внешне, внутри ты по-прежнему остался рассудительной забавной девчонкой с добрым сердцем.

– А как же поцелуй на прощание?

– Не дождешься, – рванул с места.

Я летел, словно охваченный огнем, с непреодолимым желанием преодолеть скорость света и вернуться на пару часов назад, где бы я успел все и не опоздал бы на встречу.

Зараза, а если Эс не дождется и больше никогда там не появится? При особой настойчивости ее будет несложно найти в этом небольшом городе, но ведь она может быть здесь проездом.

Если подумать, то я вообще мало что про нее знаю, кроме то, что она умна, обворожительна, скорее всего, талантлива во многих вещах и просто хороший собеседник. Да, в тот вечер мы говорили о многом, но ни одного вопроса личного характера не прозвучало. Это и не столь важно, если она все еще ждет меня.

Достигнув бара, я влетаю внутрь, снося плечом дверь, спотыкаюсь и падаю на пол, удавшись виском.

– Ууу, сссука, – простонал я.

Бармен хихикнул, официант пожалел, что не успел вовремя включить видеосъемку на смартфоне, люди, находившиеся в первом зале, заразились равнодушием из прошлого кафе, а я, потирая колени и голову поплелся умываться в туалет.

Немного освежившись и приведя себя в порядок, я вбегаю в зал, сразу примечаю Эс на том же самом месте и усаживаюсь напротив нее.

– Привет! – здороваюсь, запыхавшись. – Дико извиняюсь за свое опоздание, такое больше не повториться, честно.

– Тяжелый день? – спрашивает она, осмотрев меня с ног до головы.

– Нечто вроде.

Переведя дух, я присмотрелся к ней тоже. По левой половине лица будто проехал трактор. Разбитая губа скрыта под темной помадой, синяки на скуле и подбородке замазаны тональным кремом, ссадина на брови пульсирует под черным цветом карандаша, а покрасневший глаз слегка оплыл.

– Кто это сделал? – почти прокричал я хриплым голосом.

– Неважно. Я не требую от тебя подробностей твоей истории, будь добр, и ты не расспрашивай о моей.

– Но…

– Никаких «но». Я не твоя девушка и имею право на секреты. Лучше объясни мне появление на твоем теле запаха женской туалетной воды.

– Они для того, чтобы скрыть неприятные носу оттенки до тех пор, пока я не доберусь до ванны.

Она подалась вперед и принюхалась. По лицу Эс было заметно, что она зря решила заговорить об этом.

– Не было времени вымыться? – спрашивает она.

– Не было. И сейчас нет, потому что мы идем совершать культурно значимое дело.

– Какое?

– Поход в театр, как ты и хотела, – говорю, достав из кармана билеты.

– Когда же ты успел их приобрести?

– Один знакомый поделился.

– Ты меня все больше удивляешь.

Я вскинул брови, как бы подтверждая свою значимость хотя бы в чем-то.

– Хорошо, не будем медлить, – сказала она, закинув через голову сумку.

Судя по скоплению народа, мы пришли вовремя.

На Бродвее я не был, но, пускай и голословно, могу сказать, что лучше театра вам точно не сыскать.

Он выглядел по-прежнему лучшего всего остального города. Позолоченная отделка, выписанная узорами, аутентично смотрелась с грамотными вкраплениями предметов интерьера – мебели на манер девятнадцатого века, различных декораций вроде полуразрушенного корабля, потертого пианино, трона из известного сериала, про который некоторые люди твердят: «неужели я единственный, кто его не смотрел?», и буфета, где кофе заправляли Ирландским виски.

В постановках обычно преобладала тематика именно этой страны, либо общеизвестная классика, но в этот раз они решили выступить с премьерой, совершенно новой для их стиля.

Спектакль назывался «Пьяные». Да, такая вот ирония надо мной и моей спутницей. Хотя сегодня я еще трезв, именно поэтому в первую очередь выпиваю пару стаканов специального кофе, угостив Эс тоже.

Прозвенел второй звонок, мы удобно расположились в центре зала и ждали, пока все соберутся.

– Мамочка! – послышался приближающийся детский плач.

Мы синхронно повернули голову в сторону издаваемого звука. И, когда этот ураган рева и всхлипываний стал продираться через наш ряд на единственные два свободных места около Эс, мы переглянулись, молча попрощавшись с приятным времяпрепровождением.

– Мамочка, я не хочу смотреть!

– Закрой рот, иначе запру под домашним арестом!