Серпантин

— Дедушка! — закричала она, — смотри кто к нам пришел!

Владимир Федорович рассеянно поднял голову и, увидев сына, благодушно расплылся.

— О, сколько лет, сколько зим! Только по телевизору и вижу тебя, совсем отца

родного забыл!

Герка изобразил смущенную улыбку и пожал протянутую отцовскую руку. Крепко

пожал. Пусть все будет как обычно, еще не время…

— Да вот, решил заехать, посмотреть как вы тут. Времени свободного нет, сам

знаешь как работа затягивает.

— За кобелем своим приехал, или погостишь немного? — Герке показалось, что

'погостишь' отец произнес без особого удовольствия.

— Не знаю. Как получится, ты уж не обижайся, пап. Я привез бутылочку твоего

любимого, — Герка показал пакет, — посидим, выпьем, а с утра я наверное в город.

И так еле вырвался.

Владимир Федорович заглянул в пакет с Симпсонами и удовлетворенно крякнул.

— Вот ведь! Я сам перестал спиртное в доме держать, так все норовят со своим

припереться. Нет жизни трезвеннику в стране советской! Нет, ну с сыном-то родным

грех не выпить стаканчик. Только чего ты две-то припер, ты ж не пьешь коньяк, а

мне и рюмки хватит. Здоровья-то нету.

— Да ладно, пап. За второй-то если что бежать некуда. Так, на всякий пожарный,

мало ли, может еще кто пожалует.

День прошел незаметно. После обеда, виртуозно приготовленного Ленкой, отец пошел

вздремнуть, а Герка, прихватив с собой племянницу и Марика, решил убить время

прогулявшись по долине. Ленкина болтовня позволяла не о чем не думать, а это

было очень необходимо Георгию. Они долго бродили по небольшому леску,

раскинувшемуся у самого подножья гор, обсуждали Ленкины детские проблемы,

вдыхали ароматный горный воздух, в общем, все было как обычно. По крайней мере

Герка изо всех сил старался ничем не выдать своего волнения. Но девочку все-таки

не удалось провести. Уже возле дома, когда они, уставшие и голодные, вернулись к

ужину, она вдруг серьезно заглянула ему в глаза и сказала:

— Ты странный сегодня какой-то.

— Разве? — Равнодушно спросил он.

— Да, — твердо ответила Елена и тут же как ни в чем ни бывало принялась

рассказывать что-то совершенно постороннее.

Когда они вошли в дом, то увидели, что отец уже проснулся и, сидя в своем

допотопном кресле-качалке, которое уже наверное стало антиквариатом, читает один

из своих овощных журналов.

— Что, проголодались? — Буркнул он, не поднимая глаз. По его тону сразу стало

ясно, что он не в духе. Впрочем, в их семье плохое вечернее настроение отца было

в порядке вещей. Владимир Федорович, будучи прирожденным жаворонком, с закатом

солнца начисто терял хорошее расположение духа и бороться с этим не было никакой

возможности.

— Я сейчас сделаю бутербродов, дед, — засуетилась Лена, — не ругайся, я просто

забыла совсем, что у Маши сегодня выходной.

Когда до Герки дошел смысл того, что сказала Лена, он вздрогнул и почувствовал,

как кровь отливает от лица. Маша! Надо же было так промахнуться! Как он мог

забыть, что вечером постоянно приходит повариха Маша, чтобы приготовить ужин и

еду на следующий день! Ведь это простое везенье, что сегодня ее нет, в противном

случае, все закончилось бы, не успев начаться. Никакая сила на свете не заставит

отца приложиться к рюмке до ужина. А весь ужин Маша снует вокруг без перерыва.

Сколько же еще было таких мелочей, которых он не учел!

В этот момент ему отчетливо стало ясно, что он не учел вообще ничего. Например,

даже не вспомнил про Ленку. Не могло быть и речи о том чтобы все произошло у нее

на глазах. Впрочем, здесь Герка надеялся на удачу. Или еще то, что ему самому

тоже придется пить коньяк, как быть с этим-то! В том плане, который родился

позапрошлой ночью в воспаленном Геркином мозгу зияли чудовищные пробелы. Но

что-то менять было уже поздно. Чудовище должно было умереть чего бы это ни

стоило и никакие трудности не могли уже этому помешать.

Ленка накрыла стол в гостиной на первом этаже — принесла пару рюмок, большую

тарелку с бутербродами и вазу с фруктами и, закончив с сервировкой, нерешительно

посмотрела на деда.

— Там сейчас 'Стар Трек' начинается, я пойду посмотрю? — робко спросила она.

Ладно, иди, только не ешь на диване, — разрешил Владимир Федорович и девочка,

радостно хлопнув в ладоши, схватила со стола бутерброд и убежала наверх.

Герка мысленно перекрестился — по крайней мере хоть одна проблема частично

разрешилась.

Они сели за стол, Герка первым делом откупорил бутылку 'Хенесси', ту, которая

должна была быть первой. А для кое-кого и единственной.

— Ну что, давай за встречу что ли, блудный сын, — прокряхтел Владимир Федорович,

поднимая наполненную сыном рюмку. — Так появляться ты редко стал, что для меня

теперь и за одним столом с тобой посидеть — праздник.

Герка натянуто улыбнулся, проглатывая эту явную ложь, они чокнулись, отец

привычным движением опрокинул в себя коньяк и заинтересованно зачавкал.

— Да, сын, разучились коньячок-то делать. Даже буржуи разучились, да… Вот помню

раньше мне привозили друзья армянский, так то никаким буржуям было не под силу

угнаться. Вот этого клопиного привкуса не было и в помине, букет был, — это да,