Серые братья

– Раны сейчас покроются коростой и гноем. Чем неприятнее вид – тем больше денег дают.

– А сколько они должны приносить денег?

– По разному. Кто десять пенсов, кто двадцать.

– А я – двести сорок?!

– Ты – инструмент очень важный. Был когда-то у Слика благородненький дай, который взял за день четырнадцать фунтов.

– А где он сейчас?

– Сбежал. Какой идиот станет терпеть палку Слика, когда в кармане такие деньжищи?

– И за него никому не попало?

– Он очень хитро сбежал. Упал в воду с пристани, и вынырнул за бортом ожидавшей его шлюпки, и отплыл потихоньку. А все решили, что он утонул. Так и Слику сказали. Он даже плакал. Да, брат, четырнадцать фунтов – огромные деньги. На них можно открыть собственную пекарню.

Тем временем на пристани появились первые рабочие, торопливо шагающие в доки.

– Всё, – сказал Питу Дэйл. – Держись кораблей, которые сегодня должны отплыть, говори своё «дай!», – и берегись полисменов.

И Пит побрёл, зябко поёживаясь, к причалам.

Как ни странно, свои первые деньги он «заработал» в первую же минуту. К одному из кораблей шёл невысокого роста человек, в дорожной одежде, со шпагой. Пит издали поклонился ему и, когда человек, на ходу слегка кланяясь в ответ, приблизился, мальчишка сказал:

– Прошу прощения за беспокойство, но не позволите ли вы обратиться к вашей светлости?

– К вашим услугам, – ответил, останавливаясь, человек. – Чем могу быть полезен?

– Я в беде. Вчера мы приехали из Америки, я и мой дядя. Он, ступив на землю, выпил от радости, и уехал в Лондон. Забыл меня здесь. Так что я нахожусь в унизительной необходимости просить незнакомого мне человека о денежной помощи.

– Та-ак, – негромко протянул незнакомец.

Пит, решив, что его ложь раскрыта, и обман не сойдёт ему с рук, приготовился улепётывать, но тут оказалось, что незнакомец просто считает в уме.

– До Лондона? – переспросил он, – и, сунув руку в карман, достал горсть монет, отобрал несколько, и протянул их Питу.

Благородненький дай, поклонившись, твёрдой рукою их принял, и тут же спросил:

– На чьё имя мне выслать мой долг?

– О, пустое! – махнул рукой человек и, ещё раз склонив вежливо голову, продолжил путь к кораблю.

Пит, откланявшись его удаляющейся спине, повернулся и посмотрел в руку. Пять шиллингов! Ещё три раза по столько – и фунт в кармане! А утро едва только началось!

И Пит совершил разумный, и даже похвальный поступок. Он удалился с причала и нашёл неподалёку небольшой портовый трактир. Он с независимым видом разменял серебряную монетку, – и с аппетитом позавтракал. Да, он должен выглядеть сытым и благополучным. А с причала нужно уйти, чтобы недавний его благодетель не увидел с палубы корабля, что «попавший в беду» и получивший более чем щедрую помощь подросток продолжает приставать к пассажирам. Да, пусть причалы заполнятся отъезжающими людьми, в их толпе можно стать вполне незаметным.

Когда «дай» вновь вышел на пристань, она действительно была полна людей. С опаской пробравшись мимо первого причала, Пит занял пост у следующего корабля. Не прошло и пяти минут, как он почувствовал вдруг приятный, щекочущий холодок близкой удачи. К трапу корабля брели несколько крепко нагруженных носильщиков, а за ними неторопливо шли двое: мужчина преклонных лет, почти старик, и держащая его под руку молодая красивая дама. «Если он при ней не проявит щедрости, то она его об этом попросит».

– Прошу прощения, – сказал им Пит, грациозно склонившись, и произнёс свою так удачно сработавшую недавно тираду.

– До Лондона? – спросил скрипучим голосом пожилой джентльмен. – Наверное, шиллинга хватит.

– Но ведь это только проезд, дорогой! – нежно обратилась к нему женщина. – А обеды, ночлег, а непредвиденные обстоятельства?

– Ладно, ладно, – засопел стареющий джентльмен и, гордясь собственной щедростью, выпалил, протягивая в двух руках две демонстративно поднятые монеты: – два шиллинга!

Пит, почтительно поклонившись, принял деньги, и джентльмен, с тоской проводив их взглядом, шагнул за носильщиками. Шагнул, потянул было за собой женщину, но та задержалась на месте. Достав тонкий белый платок, она проговорила:

– Ингеню вультус пуэр ингеникю пудорис[20]! Вы ночевали здесь? В порту? Какой ужас. У вас вот даже щека углем испачкана.

И, склонившись и взяв Пита за подбородок, старательно вытерла ему и щёку, и нос, и сам подбородок. И во время этой вполне объяснимой заботы Пит почувствовал, как, зацепив зубы, в рот к нему вдавился зажатый в платочке холодный и твёрдый предмет. Он замер, вытаращив глаза, а дама скорей подхватила спутника под руку и пошла, не оглядываясь, шурша длинным атласным платьем.

– Два шиллинга! – раздался вдруг за спиной Пита громкий, полный злой иронии голос. – Какая щедрость!

Пит, стиснув зубы, испуганно обернулся. Высокий молодой дворянин, с красным лицом, пьяненький, в парике, сбившимся набок, стоял, выставив ногу и презрительно смотрел на удаляющуюся пару.