Серые камни

Тьеры никогда не слыли совестливыми простаками с доброй душой. Мстительность была одной из главных черт этого рода. И когда Лирн «случайно» оказался гостем в замке Тьер, ему даже не пришлось пускать в ход свое красноречие, здравствующий потомок рода без всяких сомнений откликнулся на намеки шпиона Эли-Харта. Слишком озлоблен он был падением Тьеров, слишком много пришлось потерять. Он ненавидел Альвию, ненавидел покойного дурака-брата, не мог простить самоубийства искалеченного отца и опустившегося дядю, теперь беспробудно пившего в своем замке. А еще не мог простить того, что сестры и кузины оказались лишены возможности удачно выйти замуж. Кому нужны девицы из опального рода? Даже мечтать не приходилось о том, чтобы составить им выгодную партию. Да, он был не прочь отомстить Перворожденной, разом забыв науку наставников, полученную в Борге.

Высокородный риор даже съездил в Харт, пользуясь тем, что до него нет никому дела. Там он принес клятву верности Тайраду и получил первую награду за свое предательство. И когда пришла пора напасть на свиту лиори, Дин-Тьеру было плевать на своих соотечественников. Его не тронул ни их смерть, ни крики перепуганных беззащитных женщин, потому что было тело отца в луже крови, когда он бросился со стены, были слезы сестер, и было тело брата, ставшее символом рухнувших надежд. Нет, он не видел повода для сочувствия, и сам резал нежных лейр, которым когда-то говорил комплименты. И отчаянная отвага боржских риоров не тронула черствого сердца. Они все были виновны, потому что до последнего хранили верность проклятой лиори и умирали с ее именем на устах. Удручало только одно — запрет на убийство Альвии. Эту честь Тайрад оставил себе. Но будь там только он и его люди, Тьер бы с радостью нарушил приказ Эли-Харт и собственноручно искромсал ненавистную тварь. Однако пришлось смириться, чтобы после беситься от бессильной злобы, потому что венценосный болван упустил свою дичь. И где бы она теперь ни была, Дин-Тьер надеялся, что еще сумеет поквитаться с Перворожденной за свой род, уничтоженный ее стараниями. А пока их путь лежал к Дальнему логу, куда ополченцы отправились навстречу Эли-Харту.

День еще только начался, и маленькая рать продолжала свое неспешное продвижение. До Дальнего лога осталось уже немного, но все еще было время передохнуть перед схваткой. Дин-Тьер теперь не спешил. Их задачей было ударить с тыла, когда сеча начнется. Они должны стать вспомогательной силой, но не отвлечь на себя внимание. Слишком мало ратников для полноценной схватки, но достаточно, чтобы жалить пса под хвост, раздражая его и мешая сосредоточиться на главном противнике. Внести сумятицу и уменьшить силы обороняющихся — большего не требовалось.

Дин-Тьер недовольно поморщился. Он пока не представлял расстановку сил ополченцев. Если перед нападением на лиори он раз двадцать побывал на месте будущей засады, все предусмотрел и продумал, то сейчас придется действовать по обстановке, а это налагало некоторые трудности. Возможно, их ожидали. Во главе мятежной рати стояли первые риоры Эли-Борга, и отказывать им в уме и ратном искусстве не стоило. Все они были в свое время воспитанниками Борга, всех их обучали искусные наставники, и опыт в военном деле имелся у каждого. Значит, может быть засада, это в интересах ополченцев. Пусть на поле брани выйдет меньше воинов, но тыл будет прикрыт.

— Чтоб тебя пожрали твари Архона, Лирн, — проворчал высокородный предатель.

«Поспеши, вы должны успеть к началу сечи», — вот и все, что сказал советник. Его интересовала защита Борга, в остальном он больше рассчитывал на рать Эли-Харта, чем на горстку боржцев, выехавшей навстречу горцу. Но больше всего не понравилось Дин-Тьеру то, что себя Дин-Лирн постарался защитить надежными людьми, которые были бы уместней в схватке, чем на стенах Борга. Выходит, не до конца верил в победу своего господина? Или хотел избавиться от того, кто выполнил всю грязную работу? Похоже на то.

А как расценить такой расклад сил? В бой пойдут озлобленные риоры, вынужденные принести клятву лже-лиори ради своих семей.

Это же как загнанный в угол зверь, невозможно предвидеть, что он выкинет ради свободы. Может сделать то, чего от него ждут, а может и вцепиться в горло. А их здесь немало, почти все, кто стоял среди трупов в тронной зале и смотрел взглядом, полным ненависти на своих палачей. Разве можно идти с ними в бой? Не окажется ли в результате рать Тьера в тисках, когда вынужденно предавшие Эли-Борг риоры поднимут оружие против своего надзирателя?

— Он хочет от меня избавиться, поскуда, — прошипел Дин-Тьер, думая о Лирне.

Погибнет маленькое войско или нет, советнику без разницы. Он ждет своего хозяина и подчищает для него дорогу. На примере Альвии Дин-Лирн уже знает норов своего соратника и, скорей всего, опасается его. Если род Тьер не получит желаемое, что способен выкинуть его потомок?

— Если выживу, сверну лживой твари шею, — решил риор.