Серые камни

И только Альвия знала, что для нее уже ничего не будет, как прежде, даже когда наступит себе на горло, перешагнет через еще одну утрату и продолжит исполнять свой долг. Ради этого него она жила раньше, ради него продолжит жить дальше. Обязательно родит наследника, передаст ему дар рода, и когда он достигнет возраста, когда дитя станет мужчиной, передаст власть и, наконец, выдохнет…

— Хватит!

Собственный вскрик в тишине опочивальне испугал Перворожденную, вдруг показавшейся ей склепом, в котором она хоронит собственные надежды. Это разозлило Альвию. Она мотнула головой, сжала кулак и ударила по стене, к которой привалилась в это мгнвоение спиной.

— Довольно, — велела себе женщина. — Ничего еще не закончилось. Есть своды законов и правил, среди них целые тома, в которых прописаны клятвы и все, что с ними связано. Нужно только поскорей вернуться в Борг, и там я найду решение. Боги, — она прижалась затылком к стене, закрыла глаза и всхлипнула. — Направьте, Боги, укажите путь… Умоляю.

После поднялась на ноги, добрела до окна, распахнула его и подставила лицо холодному ветру. Пора собраться. Отец бы не одобрил этой слабости.

— Утром я встану вновь решительной и сильной, — прошептала лиори. — Утром я буду такой, какой ты хотел меня видеть, отец, но позволь мне всего одну ночь на слабость, я ее заслужила.

Она так и не закрыла окна, позволив осенней прохладе вползать в опочивальню. Перворожденная дошла до кровати, забралась на нее, не раздеваясь, вытянулась поперек и накинула на себя край одеяла. Глаза Альвии закрылись, и она провалилась в тяжелый и тревожный сон, хоть и думала, что не сможет сомкнуть глаз до рассвета. Слезы, не сдерживаемые спящей волей, выкатывались с уголков глаз и бежали по вискам, щедро увлажняя волосы и постель.

А потом пришел огонь. Его жар опалил кожу на лбу, заставил застонать от неожиданной боли, и когда глаза лиори распахнулись, боль не исчезла. Ее чело пылало, и имя:

— Маэрин! — само сорвалось с языка.

И боль исчезла. Алые отсвет огня перетек в фигуру, застывшую перед кроватью. Золотые глаза смотрели на Перворожденную с сочувствием и печалью. Альвия села, потерла ладонями лицо и хрипло усмехнулась:

— Ты хочешь попросить прощения.

— Да, хочу, — ответил конгур. — Прости, я не сдержал данного слова.

— Что уж теперь, — лиори протяжно вздохнула. — Это словно проклятье. Шаг за шагом нас вели навстречу друг другу…

— Он жив?

Альвия кивнула:

— Я буду тянуть, сколько смогу. Мне нужно время, чтобы изучить архивы. Если Боги справедливы, то я найду возможность оградить его от моей мести. Если же нет…

— Мне жаль, — Маэрин склонил голову. — Я не хотел, чтобы так вышло. Мой сын приучен заботиться о тех, кто нам дорог. Ты стала ему дорога, и хоть Исцеляющий души вернул ему покой и согласие с самим собой, но это не уничтожило его чувства. Эрион принял, что вам не дано быть вместе, и однажды он совсем остынет и будет готов к новому чувству, но желание защитить по-прежнему сильно в нем.

И раз уж он сам не мог вмешаться, то отправился к тому, кто может вмешаться. Они условились, что Райверн поможет тебе и, не попадаясь на глаза, вернется, чтобы уйти в Дайраир. Эрион ждал Райверна до ночи, после вышел на поверхность и увидел, что уже все закончилось. Искал Райверна, но нашел лишь сгоревшие тела павших. Огонь не указал на пропажу, и мой сын пришел ко мне. Он рассказал, что сделал, несмотря на запрет. Я наказал инфинора, но тебя это вряд ли утешит.

— Вряд ли, — согласилась Альвия.

— Чем я могу помочь тебе? Если попросишь, я заберу Райверна и вновь скрою в своем мире.

Лиори поднялась с кровати и зябко обняла себя за плечи, конгур повернулся вслед за ней. Он смотрел, как женщина прошла к окну, закрыла его и привалилась плечом к стене.

— Что ответишь, Альвия?

— Так заманчиво… — прошептала она, не обращаясь к конгуру. После подняла на него взор и твердо ответила: — Нет, нельзя. Во-первых, если я найду в сводах законах основание для исключения Райва из условий клятвы, то на него ляжет новое обвинение в побеге, а это уже может расцениваться, как признание вины, и, как следствие, уничтожит оправдание участия в убийстве моего отца. А во-вторых, я не собираюсь скрывать нашей с тобой дружбы, более того, хочу скрепить ее союзом в будущем. Надеюсь, ты не против. Нам есть, что предложить друг другу, — конгур согласно кивнул. — Однако это выдаст мое возможное участие в его побеге. И тогда появятся новые обвинения, но уже мне, как клятвоотступнице. А это совсем плохо. Без Тайрада наша жизнь станет спокойней, но недругов хватит и без него. Я не могу оступиться и совершить ошибку, которая сыграет против риората,… даже если ценой станет жизнь моего возлюбленного. Нужно искать решение в верхнем мире. Оставим побег на случай, если я не сумею изменить условия клятвы.

— Да, такой выход возможен, — согласился Маэрин. — Но открыто его выдачи я потребовать не смогу.

— Я буду вынуждена отказать.

— А буду вынужден оспорить твое несогласие, потому что Райверн вошел в дом Аорис. Это будет означать…

— Война, — прошептала Альвия.