Серые камни

— А я и продолжу, — кивнул Савер. — Это ж чего он провернул, чтобы спасти вас! Когда понял, что лиор наш задумал недоброе, он и телохранителей лиора купил, и меня в Фарис отправил. Мы не знали точно, что будет, но риор имел подозрения, вот и велел готовиться. Его господин к дайр-имам отправил, а хозяин наперекор лиору примчался ко дню свадьбы и наглостью вынудил дать ему покои, чтобы наблюдать. А как привезли вас после нападения, так и велел действовать. Телохранители ради вашей жизни чужую забрали, служанку простую подставили. А уж хозяин-то извивался перед лиором, чтоб лик ваш скрыть. Гнев на себя навлекал, а все ж таки извернулся и сделал, как хотел. И мешком вас скрыли, и на служанку умерщвленную поменяли. Перстенечек ваш надели, да за вас и выдали, а после со стены и скинули, да еще веревочку так навязали, чтоб подмену не заметили. А вас я сам из Фариса вывез и спрятал. А как правда всплыла, за вами воинов послали, так опять собой рискнул, нарушил клятву, что дайр-имам дал, и под землей повел. А когда мной черный колдун лиора овладел, да я вас погубил, опять он вас спас. К дайр-имам отнес и свою жизнь на вашу поменял. И домой вел, и от напастей защищал, и заботился. Какой же он теперь предатель? Вернейший из верных. Знал ведь, что вы убить его поклялись, а не отвернулся, зла не затаил. Не стоять бы вам здесь, если бы не мой хозяин.

— И я свидетельствую о том, — произнесла Альвия. — Риор Дин-Кейр несколько раз спаса меня от верной смерти и помог вернуться в Эли-Борг.

Над площадью воцарилось молчание. Люди, потрясенные происходящим, стояли, затаив дыхание, и ждали, что будет дальше. Да и когда простому люду такое расскажут? А сейчас своими ушами слышали! Все ожидали, что скажет лиори, а она мучилась тщетностью отчаянной попытки спасти Райверна, потому что все это искупало вину его службы на чужбине, позволяло вернуть дворянское звание и дать позволение вернуться в Эли-Борг, но не уничтожало одной-единственной мелочи — причастности к покушению. Как ни изворачивайся, но он остановил Ройфа, довел и оставил за спиной, позволив совершить его черное дело…

И все-таки… Перед ней стояли первые люди риората, герои, защитники, вернейшие риоры. Они отстаивали честь Эли-Борга, когда госпожи не было рядом, собрали рать и готовы были дать отпор врагу. Не предали, не испугались, не посчитали жизнь превыше долга. Их невозможно было наказать, но теперь невозможно было и не обратить внимания на прозвучавшие обвинения себе самим. И лиори ухватилась за это.

— Дело требует подробного разбирательства, — провозгласила она. — И коли вина будет доказана и не найдено оправданий, то казнены будут все, кто пожелал этого, вместе с тем, кого они защищали. Райверн Дин-Кейр возвращается в темницу, пока я не оглашу общего приговора. Я сказала, вы услышали.

Она сошла с возвышения, ощущая себя в каком-то невероятном безумном сне. Литы сопроводили госпожу до кареты, и она повезла лиори в Борг. А вскоре увезли так и не казненного Кейра, вслед за ним удалились в сопровождении стражи риоры-советники, чародей и прислужник. Люди расходились, оживленно обсуждая то, чем стали свидетелями. А несколько человек, кто приметил кричавших ратников, обступили их и теперь заманивали в харчевню, чтобы послушать подробности того, что произошло на Порубежной равнине. Ратники сопротивляться и отказываться не стали…

В Борге царило ошеломление. Когда такое было, чтобы взяли под стражу тех, кого ждали награды?! На лиори пытливо поглядывали, но она ушла к себе, как только вернулась, и велела к ней никого не пускать, как велела отправить защитников Кейра по покоям. В темницу вести запретила, их вина была не доказана и заранее искуплена деяниями. Под угрозой оставался только Райверн.

Она шагала из угла в угол, решая, как можно использовать неожиданный поворот в деле, но пока добилась только головной боли. Устав терзать себя размышлениями, Альвия спустилась к Фериму. Он встретил госпожу с поклоном. Заметил вернувшуюся бледность и оглядел с тревогой.

— Дай что-нибудь, голова сейчас лопнет, — устало сказала лиори.

— Да, госпожа, — склонился чародей и поспешил за настойкой.

Вскоре вернулся с настоем в глиняном стакане и протянул его Альвии.

— Вы совсем измучили себя, — заговорил чародей. — Поглядите на себя, госпожа. Вы теперь так часто бледная, исхудали. Не едите ничего почти. Почему не призвали меня раньше?

— У тебя было более важное дело, — отмахнулась Альвия, принимая стакан.

— Самое важное мое дело — это здравие моей госпожи, лиори, — возразил Ферим.

Альвия не ответила. Она поднесла к губам стакан, вдруг принюхалась и скривилась.

— Что за мерзкое пойло ты мне дал? Какой отвратительный запах, фу, — лиори сжала рукой горло и убрала подальше стакан с настоем.

— Обычное снадобье, — заметил чародей. — Вы его всегда пили.

— Невозможный запах, — просипел лиори.

Она вскочила со стула, зажала рот рукой и заметалась по кабинету чародея. Наконец увидела ведро, склонилась над ним, и Перворожденную стошнило.