Серые камни

— Я должен лично увидеть, как ты умрешь, мне не нужны глупые случайности.

— Архон пожрет ваши души, — высокомерно произнесла Альвия и больше ни на кого не смотрела.

Когда принесли мешок и натянули лиори на голову, она не произнесла ни слова. И когда стражники выводили ее из комнатушки, тоже молчала. Ей не было дело до убийц, и их чаяний. Она презирала их всей душой, и единственный, о ком сейчас думала Перворожденная — это о своем отце. О том, что вскоре встретится с ним, и как оправдается за то, что проглядела предательство в собственном доме. Не отомстив убийцам лиора, она сама стала их жертвой. И наследника не оставила, всё ждала чего-то, выбирала. И тем сама отдала ключи от риората в руки вероломных тварей. Пустая, выходит, была жизнь…

— Господин, — Дин-Кейр шагнул сразу следом за Тайрадом.

— Что еще? — раздраженно спросил тот.

— Я уже устал взывать к вашему вниманию, а, тем не менее, мое дело требует, чтобы вы меня выслушали.

— Но почему сейчас?! Дай, я закончу одно, и сразу перейдем к другому…

— Я мчался сюда не для того, чтобы выжидать, — отчеканил Райверн. — Мой господин отказался выслушать меня ночью, когда я прибыл в замок, он был занят утром и днем. И я не понимаю, волнует ли моего лиора судьба его риората, если спешные известия он откладывает раз за разом, занятый своими играми.

— Задери тебя твари Архона, Райв! — рявкнул Тайрад. — Говори!

— Дайры недовольны. Они требуют…

Когда Эли-Харт вышел на крепостную стену, Альвия уже стояла с петлей на шее, накинутой поверх мешка. Один из стражей удерживал лиори за плечи, ожидая, пока появится господин. А может просто не давал ей самой закончить свой земной путь, и хотя бы тем самым показать, что над ней никто не властен. Ветер трепал изрезанное платье Перворожденной, приоткрывая ее ноги. В свете факелов поблескивал камнем перстень власти. С этой стороны замка разверзлась пропасть, на дне которой текла узкая речушка, и эхо доносило ее негромкий рокот до людей, собравшихся на казнь.

— Быть может, хочешь попросить меня о чем-нибудь напоследок? — спросил Эли-Харт, Альвия не ответила. — Тогда закончите дело, — устало приказал лиор, отходя в сторону.

Райверн Дин-Кейр замер. Он прикрыл глаза и едва заметно вздохнул.

— Пусть Боги будут к ней милостивы в своем суде, — негромко произнес риор.

Тайрад обернулся.

— И все-таки тебе ее жаль, — сказал он, потрепав Кейра по плечу. — Признаться, и я не держу зла на лиори. Просто она мне мешала. Пусть покоится с миром.

Стражи толкнули Перворожденную со стены. Веревка моментально натянулась, затягивая петлю на шее Альвии Эли-Борг…

— Архон! — вскрикнул один из стражей.

— Что?! — воскликнул Тайрад и стремительно приблизился к месту казни. Райверн поспешил следом. — Что за криворукий вязал петлю?!

— Какая разница, — хрипло произнес Дин-Кейр. — Она умерла при падении. Здесь невозможно выжить.

— Дурак! — заорал Тайрад. Он вцепился в камзол Райверна. Лицо Перворожденного перекосилось от ярости. — Конечно, сука сдохла! Но мне нужно ее тело! Если его не найдут к утру, вы сами у меня прыгните вниз! Искать!!! И молитесь, чтобы гадюка не попала в реку! Архон! Сдохла, а бед от нее не меньше!

Райверн не слушал воплей лиора. Он продолжал смотреть в пропасть, на дне которой окончила свои дни Перворожденная лиори Альвия Эли-Борг…

Глава 8

Ветер гулял в кронах деревьев, играл травой, прятался среди веток кустарника, то и дело, склоняя их к лицу мужчины, полулежавшего у большого дерева. Листья щекотали кожу, кончик носа и, наконец, веки риора дрогнули. Ветер, будто обрадовавшись, что нашел себе товарища для игрищ, кинул лежебоке в лицо прядь длинных темных волос. Мужчина мотнул головой, пытаясь понять, что с ним произошло. Он поморгал, провел кончиком языка по пересохшим губам и пошевелился, с удивлением обнаружив, что у него связаны руки.

— За каким Архоном? — сипло спросил высокородный риор и повернул голову, осматриваясь.

Он был в лесу. И это было правильным, потому что он и должен быть здесь, только…

— Али! — выдохнул мужчина и рванул вперед, разом вспоминая о нападении.

Риор сумел подняться на колени, но снова замер. Никого не было. Ни лошадей, ни воинов, ни карет, ни нападающих, ни лиори… Он был совершенно один. Оружия при нем тоже не обнаружилось, и только веревки накрепко удерживали руки за спиной. Как он очутился в одиночестве, и куда девалась процессия Перворожденной, мужчина понять не мог. Он поднялся на ноги, но голова закружилась, и риор, привалившись плечом к дереву, закрыл глаза, давая себе время прийти в себя.

Неожиданно до его слуха донеслось лошадиное всхрапывание, скрип колеса телеги и негромкий мужской голос, что-то негромко бубнивший.

— Эй! — хрипло позвал риор. — Кто там? Помогите!

Мужской бормотание стихло. Некоторое время царила тишина, но вот невидимый некто произнес:

— Тпру.

Вновь послалось кряхтение и бормотание, и из-за деревьев вышел мужик, на могучем плече которого висел моток веревки. Мужик сокрушенно покачал головой и направился к риору.

— Раненько проснулись, риор Дин-Таль, — проворчал незнакомец. — Ехать не близко.