Сестра Харуна-ар-Рашида

Халиф не ответил и стал прощаться. Она удержала его за руку.

— Ты хочешь знать, где сыновья Аббасы?

— Ах, у нее сыновья? Двое? Помнится, Урджуан сказал, что они находятся в городе пророка.

— Нет, мой дорогой, они здесь.

— В Багдаде?

— В полном твоем распоряжении.

— Спасибо тебе, жена моя и двоюродная сестра. Я буду об этом помнить. — Он повернулся и крикнул: — Эй, Масрур!

— Я здесь, мой господин!

Палач ворвался в комнату, словно вихрь, порожденный бурей.

— Что ты сегодня видел и слышал? — спросил Харун-ар-Рашид, применяя обычную в разговоре с Масруром условную фразу.

— Мой господин, я был слеп и глух! — ответил палач. Его ответ означал, что он понял своего хозяина и не проронит ни слова.

— Да благословит тебя аллах! Поехали!

Трясясь глухой ночью на муле, халиф не мог избавиться от неотвязных дум. Ему казалось, что все, чем он владел в мире — халифат, власть, богатства, — не утешит, не облегчит тяжести обрушившегося на его род позора. К чему то-нущему в море земные сокровища! Волны захлестывают, тьма сгущается, ему бы крохотный кусочек земли, чтобы спастись, передохнуть. Но тщетно! Под ногами бездна…

Попадись ему в тот момент сестра, он бы не стал приказывать палачу, собственноручно убил бы ее.

— Будь ты проклята, прелюбодейка! — воскликнул он громко и, тут же подумав: «Как бы завтра я не нашел другой выход!», круто повернул мула.

Глава LVIII НЕОЖИДАННОЕ ПОСЕЩЕНИЕ

Ночь была глухая и безлунная, — в такую ночь творятся черные дела…

Услышав позади себя шорох, Аббаса обернулась.

— Ой, Атба, ты что меня пугаешь?

Вгляделась и ахнула: губы у служанки были белее египетского полотна, волосы взъерошены, в уголках глаз застыли слезы, взгляд выражал ужас.

— Что с тобой? Никак ты плачешь? Дурные вести от визиря?

— Тихо! — не своим голосом прошептала Атба и потянула Аббасу к лестнице, что вела в парк. — Ради аллаха, сейида, ни звука!

— Дурные вести? — переспросила Аббаса, и сердце ее сжалось от боли. — Вернулся скороход?

— Тише! — выдохнула служанка. — Эмир правоверных!

Ноги у Аббасы подкосились. Чтобы не упасть, она прислонилась к балконной решетке. «Неужели гибель? Какой ужас! Зачем пришел брат?.. Дети останутся сиротами, бездомными и опозоренными». Где-то внутри рождался протест, он звучал громче и настойчивей: «Есть на свете справедливость! Надо выдержать и настоять на своем! Хасан и Хусейн должны продолжить наш род. Пусть брат только взглянет на них, он узнает в Хусейне самого себя! Мальчик так похож на него!».

Скрывавшиеся в тайниках души, неведомые силы побороли слабость. Страха как не бывало. Аббаса выпрямилась, отдернула локоть, за который схватила ее Атба.

— Нет! Сестра халифа не обратится в постыдное бегство. Бегут виновные. А я невинна перед аллахом. Это мой дворец, я его хозяйка, и мне бояться нечего. Оставь меня, я хочу поговорить с братом!

Со стороны галереи донесся стук деревянных сандалий. Аббаса нагнулась к служанке и скороговоркой прошептала на ухо:

— Пошли второго скорохода! Боюсь — гнев халифа обрушится на Джаафара. Пусть он удвоит свою охрану! Да поможет ему аллах!

Подтолкнула Атбу, повернулась и медленно пошла навстречу халифу, увидела его, нахмуренного и злого, и приветливо проговорила, превозмогая боль в сердце:

— Посещение брата — большая честь для меня!

Он сделал вид, будто не видит и не слышит ее.

— Что привело тебя ко мне, брат? — спросила она, поблагодарив аллаха за то, что ее не подводит голос. «Никакой дрожи! Пусть брат знает, что я не боюсь его! Ожидание несчастья хуже самого несчастья! Коль горе уже пришло, с ним можно побороться!»

— Следуй за мной! — бросил он на ходу.

Она послушно пошла за ним. Отвернулась от Масрура, который, уступая дорогу, прижался к колонне, согнулся в почтительном приветствии.

В основании башни, что высилась возле крепостной стены, находилась просторная ниша без окон. Палач отворил тяжелые, обитые толстым железом двери. Войдя в сырое помещение, Харун ар-Рашид поежился, завернулся плотней в абу, опустился на камень, заменявший скамью, приказал Масруру зажечь свечу и дежурить у входа. Подождал, пока в нишу вошла сестра, устремил на нее испепеляющий взгляд.

— Насколько мне известно, в твоем дворце готовятся к отъезду. Позволь спросить, куда же ты едешь?

Она посмотрела ему прямо в глаза и твердо проговорила:

— Туда, брат мой, где не будет несправедливости; туда, где никто не станет меня тиранить.

Глава LIX В КАМЕННОЙ НИШЕ

Неожиданным посещением среди ночи Харун ар-Рашид рассчитывал не только предупредить бегство Аббасы, но и запугать ее, подавить волю к сопротивлению. Каково же было его удивление, когда вместо рыданий, просьб о пощаде, мольбы он услышал ответы, полные достоинства и внутренней убежденности в своей правоте. Это еще сильней разожгло его гнев. Привыкнув повелевать, он жаждал признания своей власти и собственного превосходства.

— Ты догадываешься, почему я пришел к тебе? — спросил он, придерживаясь обычной тактики побольше задавать вопросов и поменьше отвечать.