Сестра ветра

Еще совсем маленького она сажала Йенса к себе на колени и обучала его игре на пианино. Пожалуй, одно из самых светлых и счастливых воспоминаний, связанных с детством сына, — это как его пухлые крохотные пальчики порхают над клавишами рояля. Самой ее заветной мечтой было, чтобы сын унаследовал ее музыкальные способности, которые она так и не смогла реализовать в полной мере, выйдя замуж за отца Йенса.

Ее муж Йонас Халворсен был совсем не артистической натурой. Единственное, что его волновало по-настоящему, так это количество крон, фигурировавших в бухгалтерских книгах его компании «Халворсен Брюинг». С самых первых дней их брака муж относился к музыкальным увлечениям жены с плохо скрываемым презрением, а уж занятия музыкой своего единственного сына и вовсе воспринимал в штыки. Но стоило Йонасу уйти на работу, и Маргарета тут же принималась с усердием шлифовать таланты маленького сына. К шести годам мальчик уже безо всяких видимых усилий играл сонаты, которые и не всякому студенту консерватории были бы под силу.

Когда Йенсу исполнилось десять, Маргарета, вопреки явному нежеланию мужа, устроила у себя в доме прием, на который пригласила все сливки музыкальной общественности Христиании. И все эти признанные и заслуженные музыканты пришли в полнейший восторг, услышав игру юного пианиста. И все в один голос предрекали ему большое артистическое будущее.

— Мальчика надо по достижении возраста обязательно отправить учиться в Лейпцигскую консерваторию. Там он получит должное образование и надлежащим образом усовершенствует свое мастерство. Ведь в Христиании, как вы знаете, возможности по этой части весьма ограничены, — сказал ей тогда недавно назначенный дирижером симфонического оркестра Христиании Йохан Хеннум. И добавил: — У вашего сына огромный творческий потенциал, который обязательно раскроется при правильном обучении.

Маргарета немедленно передала разговор с дирижером мужу, но тот лишь рассмеялся в ответ.

— Моя дорогая Маргарета. Я понимаю, как ты жаждешь всей душой, чтобы наш сын стал знаменитым музыкантом. Но ты прекрасно знаешь и то, что по достижении совершеннолетия Йенс приступит к работе в нашей семейной фирме. Не для того мои предки, да и я сам не покладая рук трудились и продолжаем трудиться на протяжении полутора веков, чтобы наш семейный бизнес развалился или, что еще хуже, перешел в руки конкурентов. Если Йенсу и дальше будет нравиться тренькать на фортепьяно, пусть себе! Я не стану возражать, если он будет делать это в свободное от работы время. Но никакой профессиональной карьеры музыканта для своего сына я не допущу.

Однако столь серьезное предупреждение мужа не остудило пыл Маргареты. В дальнейшем она продолжила свои занятия музыкой с Йенсом. Помимо фортепьяно, обучила сына игре на скрипке и флейте. Она знала, что любой музыкант, выступающий в солидном симфоническом оркестре, должен владеть несколькими инструментами. Еще она обучала Йенса немецкому и итальянскому. По ее разумению, знание этих языков поможет ему в дальнейшем получить хорошее место в каком-нибудь солидном оркестре или в оперном театре уже европейского уровня.

Халворсен-старший продолжал упорно игнорировать мелодичные наигрыши, долетавшие до его кабинета из музыкальной комнаты и эхом разносившиеся по всему дому. Пожалуй, лишь единственный раз Маргарете удалось заставить мужа послушать игру сына. Это когда Йенс однажды после ужина взял в руки хардингфеле, норвежскую скрипку, и стал наигрывать на ней всякие народные мелодии. Она увидела, как моментально разгладились черты лица Йонаса, чему в немалой степени поспособствовали и несколько бокалов хорошего французского вина, выпитого за ужином. При звуках знакомой песенки по его лицу тотчас же стала блуждать мечтательная улыбка.

Но вопреки тому, что муж по-прежнему отказывался признавать музыкальные таланты сына и слышать ничего не хотел об артистической карьере для него, Маргарета продолжала истово верить в то, что со временем, когда Йенс повзрослеет, они с сыном что-нибудь да придумают. Обязательно придумают! Но мальчик рос, прилежные занятия музыкой стали отходить на второй план, и постепенно Йонас прибрал сына к своим рукам. Вместо ежедневных двухчасовых уроков музыки Йенс теперь отправлялся вместе с отцом на пивоварню, где наблюдал за процессом варки пива или просиживал в конторе, принимая участие в подготовке разных финансовых отчетов.

Окончательно вся ситуация прояснилась три года тому назад. Тогда Халворсен-старший буквально силой заставил сына поступить в университет и заняться изучением химии. По его словам, им, пивоварам уже в третьем или четвертом поколении, знание химии очень даже полезно и необходимо. Помнится, тогда Маргарета чуть не на коленях умоляла мужа отпустить сына на учебу в Лейпцигскую консерваторию.

— У него нет никаких склонностей к химии или тем более к занятиям коммерцией! — с горячностью восклицала она. — У мальчика талант к музыке!

Йонас бросил на жену холодный взгляд.