Сестра ветра

– Так не было тебя только что, – сказал, наконец, хмуря брови. Только голос его прозвучал неуверенно.

Аэлло растерянно заморгала, оглядываясь по сторонам. Что же они молчат?

– Да здесь я была! Выходила за дверь, на улицу, и сразу обратно, с Августом! Меня видели, почему вы все молчите?

– Она со мной была! – крикнул Август. – Что вы на нее накинулись?

– По лестнице девка не поднималась, – неохотно сказал староста. – Я вон здесь сидел, я бы приметил!

– Почему вы мне не верите? – светлые брови Аэлло поползли вверх. Она часто заморгала. – Я не убийца!

– Ну-ка! – зычно крикнул Август, – расступитесь! Не пустите – порублю!

– Пропустите, – повелительно сказал староста. – Все равно никуда не денутся!

Толпа неохотно расступилась, пропуская Августа к Аэлло.

Сердце гарпии заколотилось чаще, а на глазах проступила влага, и Аэлло с силой зажмурилась. Нельзя наследнице Жемчужного трона плакать перед какими-то селянами, да еще от страха. Вот просто нельзя, и все тут!

Август подошел совсем близко, и Аэлло разомкнула крылья в которые зябко куталась, сложила их за спиной. Широкая и горячая ладонь взяла ее кисть, ободряюще сжала, и Аэлло поняла, что не выдержит, что вот-вот расплачется.

Осторожно отняла руку, с усилием сжала кулачки, впиваясь острыми ногтями в ладони, нахмурила брови. Нельзя. Нельзя показывать им свою слабость.

– Все будет хорошо, – шепнул Алекс.

Двери снова с грохотом распахнулись.

Внутрь, громко топая, вошли люди в синих, отороченных серебряным шитьем, кафтанах, с костяными пуговицами в два ряда. Все коротко стрижены, или волосы убраны в хвост, черные штаны заправлены в кожаные сапоги, на бедрах покоятся рукояти коротких мечей.

По толпе прокатился довольный шепот.

– Стража!

– Тут-то вас, голубчиков, и сцапают!

– Никуда не денетесь!

– На костер ее, на костер! От их, говорят, пепел ценный!

– Да что такое-то? – воскликнул Август. – Ведь понятно всем, что она ни в чем не виновата!

– Разберемся! – гаркнул усатый стражник, и двинулся было вверх по лестнице, но Лада схватила его за фалду, запричитала.

– Не дам! Не дам, там лекарь с ней, ругается очень, никого пускать не велел!

– А эти двое – что?

И бросил недовольный взгляд на Аэлло с Августом, окруженных толпой селян. Те, стоило страже зайти в трактир, ножи и вертела опустили, но из рук не выпустили. А дюжий детина с вилами в руках, как стоял, так и стоит.

– Кто такие? – спросил усатый стражник старосту и нахмурил брови. – Чужаки?

– Чужаки, – ответил староста, степенно кивая.

И так тревожно прозвучало это слово, что пальцы Аэлло руку Августа сами нашли, и вцепились изо всей силы. Рука ответила легким пожатием.

– Чужаки не значит убийцы! – крикнул он.

– Задержать! До выяснения!

– Да за что задержать-то? – сердито воскликнул Август.

Он выпустил холодные пальцы Аэлло, снова хватаясь за меч.

Аэлло испуганно прижалась к теплому боку, подняла голову, глядя на Августа. Брови нахмурены, губы плотно сжаты, глаза сверкают. Стоящие в первом ряду даже отступили на шаг.

– Да, правильно! Чего парня-то задерживать? Девку его только. Она, знать, Насьюшку-то и порезала!

– Да что вы за люди такие! – вскричал Август. – Ведь сами только признали, что не поднималась она наверх.

– Верно, верно, не поднималась…

– А кто тогда? Больше-то некому!

Дверь в опочивальню Насьи распахнулась, на пороге возник лекарь, и поманил того самого стражника, который с большими усами.

Тот стряхнул, наконец, руку Лады с фалды кафтана, взбежал по лестнице, и скрылся с лекарем опочивальне.

Мнения людей разделились – одни продолжали настаивать на непременном аресте «нелюдины», другие им горячо возражали, мол, сами видели, как «кудрявая девка все время тут была». Третьи вообще были за то, чтобы и Августа вместе с ней арестовать, чтобы неповадно было и вообще они заодно. А чей-то слабый, дребезжащий голос продолжал бормотать, что пепел от гарпий дорого стоит.

Женщины, все, как одна, вступились за Августа, даже Лада попросила стражу «не трогать мальчика», зыркнув на Аэлло.

– Надо ее в тюрьму отвести! – важно сказал, наконец, хозяин трактира и нервно сглотнул.

– Сдурел, что ли? – возразили ему, и Аэлло посмотрела на возразившего с надеждой.

– Ты ей только выйти дай, улетит! – отрезал человек и тыкнул пальцем ей за спину, а затем обернулся к трактирщику и постучал себя по лбу костяшками пальцев. – Такую только вязать и в костер!

Трактирщик часто заморгал и поник.

– Значит так! – раздался громкий бас, и все задрали головы.

На лестницу вышел усатый стражник, тот, что с лекарем беседовал.

– Что с ней? Что с моей девочкой? – запричитала Лада. – Померла?

Стражник поморщился, и Лада испуганно закрыла рот рукой, другую руку на грудь положила.

– Помолчи, мамаша! – гаркнул начальник стражи, и окинул долгим взглядом присутствующих.

Взгляд его задержался на Августе с Аэлло, и гарпия скорее поняла, чем ощутила, что пальцы Августа сильнее сжали рукоять меча. Аэлло вжалась в бок Августа, чувствуя, что ноги становятся ватными.