Сестра ветра

– Да ладно? – не поверили ему.

В голове Аэлло пронеслось: иноземного вида, детишкам по пояс, сулил большие деньги за нелюдину, то есть за золу от нее… Так ей не показалось, точно, не показалось! Стротин, она все-таки видела Стротина!

Аэлло застонала, попыталась высвободить руки. Ее с силой двинули сапогом в живот. Удар пришелся как раз в центр солнечного сплетения, Аэлло задохнулась, скрючившись, оцепенела от боли.

– То-то тебе и да ладно, – как ни в чем не бывало, ответили собеседнику. – Ну, с помощью светлых богов!

Аэлло рывком дернули за связанные запястья вверх, ставя на ноги, плечевые суставы пронзила дикая боль, и гарпия закричала. Ноги не послушались, гарпия осела, но упасть ей не дали, поддержали за руки.

Когда боль ослабла, оказалось, что ее приматывают то ли к дереву, то ли к столбу, тонкая веревка больно впивается в грудь, в живот, а еще, кажется, она порезала о крылья руки…

Их всего двое, и вид у них совсем не воинственный. Обычные сельские мужики, средних лет. Каждый Августу по плечо, но выше Аэлло на голову. Один, кажется, короткостриженый. Вроде немолодые уже, голоса-то хриплые, но Аэлло не уверена – голову не так легко держать, она мотается из стороны в сторону, стоит напрячь шею, как в затылок впивается тупая игла, и голова снова падает на грудь. От них пахнет потом, табаком, и немного нечистотами.

– Ну что? Поджигаем? – спросил один из них, приближая лицо к Аэлло, и гарпия поморщилась от запаха гнилых зубов.

– Не нравится? – ухмыльнулся мужик, правильно истолковав гримасу на лице гарпии. – Ничего, недолго тебе терпеть, – и заржал.

Откуда-то сбоку раздалось чирканье. Вжик, вжик, вжик. Огонь разжигают, поняла Аэлло. Вслед за вжиканьем раздалось шипение и потрескивание: хищное приветствие огневушек, оседлавших факел.

– Ну-ка, – попросил тот, что поближе к Аэлло. – Дай-ка мне раскурить.

Приняв из рук подельника факел, пригнув голову и прищурившись, прикурил от красного пылающего цветка длинную самокрутку. С наслаждением затянулся, крякнул, кивнул и вернул факел.

Второй нагнулся, поднес факел вниз, к ногам Аэлло, и пламя славно затрещало, взметнувшись до самого пояса, видать, хворост совсем сухой, а может, присыпанный специальной пылью.

– Духи огня, будьте милосердны! – в отчаянье взмолилась Аэлло, понимая, что бесполезно: огневушками руководит голод, и долго сдерживаться они не смогут. Вдобавок, этих не она призвала, им нет резона ее слушаться.

– Что она бормочет? – донеслось сквозь пелену огненной завесы.

– А тебе не все равно? – ответили спросившему. – Пойдем лучше, отойдем подальше, сейчас паленым мясом на все селение завоняет. Добро, весь народ вокруг малахольной чернавки скачет.

Духи огня неохотно, но послушались гарпию. Аэлло поняла, что чувствует нестерпимый жар, но кожи все же не касаются жадные язычки.

Это ненадолго, – пронеслось в голове.

– Тетя! Тетя! Тетечка! – в отчаянье запричитала она. – Тетушка Келена, прости меня!

Голос гарпии сорвался, и она надрывно закашлялась, чувствуя, как нестерпимо ест глаза и дерет горло, а голова, наоборот, становится неожиданно легкой и качающейся, и мысли тонкой рассеянной струйкой покидают ее, стремясь вверх, к звездам.

Это дым, поняла она. Я задохнусь от дыма. А там и огневушки не смогут больше сдерживать себя. Что ж, так даже лучше. Прости, тетя, ты зря в меня поверила.

Это была последняя мысль, сразу после нее наступила тьма.

Глава 19

Словно из-под земли донеслось:

– Аэлло! Аэлло, ну же! Ну, давай! Очнись! Аэлло!

Это не из-под земли, поняла Аэлло.

Это над землей, потому что под землей нахожусь я. Так, кажется, Август рассказывал, у людей хоронят. Нет, стоп. Меня жгли, меня сжечь хотели, подлый Стротин, век ему жить без крыльев. И он, и так, кстати, без крыльев. Потому что поделом. Но почему так трудно думать, а мысли путаются?

– Аэлло! – снова раздался голос Августа, и она ощутила легкое похлопывание по щекам. Голова замоталась из стороны в сторону, гарпия чихнула и открыла глаза.

– Аэлло! – в один голос воскликнули Август и Бруни.

Их лица склонились над ней, и снизу кажется, что они почти одной величины.

– Это дым. Поэтому одинаковые, – сказала Аэлло вслух, и на лице Августа отразилось беспокойство, а на личике фэйри – недоумение.

– Пожуй!

Фэйри ловко всунул ей между зубов какую-то сухую ветку, жесткую, горькую, еще и язык защипало. Аэлло скривилась, приподнялась, облокачиваясь на руки, сплюнула.

– Ну и гадость!

– Зато быстрее в себя придешь, – пискнул Бруни.

И правда. В голове прояснилось, мысли стали постепенно возвращаться, располагаясь каждая на свою полку, раздраженно хлопая крыльями на куриный манер. Вихрь! Аэлло затрясла головой, приложив длинные пальцы к вискам.

– Сейчас оклемается, – проговорил Бруни.

– Хорошо бы, – ответил фэйри Август. – Аэлло, ты как?

Гарпия хмыкнула, оглядывая себя. Платье мало того, что в дырах, теперь сплошь в подпалинах. Вон, подол весь сгорел, одни обрывки. Не удержались огневушки. Ладно, с платьем можно погодить.

– Терпимо, – честно ответила она. – Но лучше будет, если подальше отсюда.