Сестра ветра

Одного, в красной рваной рубахе, Аэлло узнала сразу, это староста. Щека у него расцарапана, один глаз заплыл, на шее, возле выпирающего кадыка, следы мелких зубов. Живуч, хмыкнула гарпия про себя, поджимая губы.

Второй невысокий, лысоватый – из-за синих кругов, пролегших вокруг глаз, Аэлло не сразу узнала трактирщика. Имя его не вспомнила.

Остановившись, трактирщик принялся тяжело дышать, держась за сердце, а староста снял шапку с козырьком и принялся мять ее в руках.

Аэлло молчала, глядя на них, склонив набок голову.

Наконец, староста поинтересовался:

– Ты уходишь?

Бросил взгляд на сумку, исправился:

– То есть я хотел сказать – вы уходите?

– А что? – вопросом на вопрос ответила Аэлло.

– А жених твой? – все еще задыхаясь, спросил трактирщик, и оперся рукой о столб.

Аэлло промолчала.

Потом сверкнула зеркальными глазами:

– Помогите ему похоронить коня.

Оба мужчины замахали на нее руками.

– Какой разговор!

– О чем речь!

Аэлло кивнула.

– В таком случае, прощайте.

– Гарпия, – позвал староста, – Позволь тебя отблагодарить.

Аэлло криво усмехнулась и отвернулась, вспоминая сырой, затхлый воздух подвала, клубы дыма, разрывающие горло и грудь. Обернулась, сверкнув исподлобья зеркальцами глаз, точно только-только глотнула «живой ярости».

Оба мужчины испуганно отшатнулись.

– Ты помогла нам отбиться от дрекавцов, – быстро проговорил староста. – Вот, возьми. – Он протянул ей тряпичный кошель, звякнувший в руке.

– Что это? – спросила гарпия.

– В смысле? – в один голос спросили трактирщик и староста.

– Ах, это деньги. Хорошо. Я возьму их.

Староста с трактирщиком переглянулись. Трактирщик протянул ей еще два кошеля – совсем маленькие, но куда звонче.

– А это тебе и твоему фэйри от нас с Ладой. Лекарь рассказал, что если бы не вы, Насю бы не спасли…

– От вас, – начала было Аэлло.

– Пожалуйста, возьми, – трактирщик прижал пухлую руку к груди, и что-то дернуло ее за платье. Аэлло опустила взгляд: из сумки вынырнула головка, покрытая пушком, и захлопала глазами-блюдцами.

Видно, Бруни решил, что ослышался, подумала Аэлло.

Она еще раз посмотрела на трактирщика, на старосту, снова опустила взгляд вниз, на Бруни, и взяла оба кошелька. Фэйри и в самом деле заслужил. Хотя за «живую ярость» она ему еще задаст.

– Спасибо, девочка. Спасибо тебе, храбрый фэйри.

Аэлло дернула углом тонкого бледного рта.

– Какая дорога ведет в Цац? – наконец, спросила она.

***

Аэлло сделала крутой вираж, в унисон с довольным визгом фэйри, на мгновение зависла в воздухе, и степенно спустилась к речке.

– Что сначала? Мыться или завтракать? – спросила гарпия у Бруни, приоткрывая сумку. Стоило подумать о еде, как в животе заурчало.

Фэйри, словно услышал ее мысли, звонко похлопал себя по гладкому животу ладошкой.

– Понятно, – хмыкнула Аэлло, и устремилась к берегу.

Поставив сумку у самой воды, взмыла над стремительной голубой гладью. Поднялась повыше, и съехала по невидимой горке вниз, в самый последний момент окончательно сложив крылья. Не успевшая прогреться вода заставила задохнуться и сделать несколько резких гребков, разгоняя кровь. Вскоре над поверхностью показалась белокурая макушка, и раздался довольный визг.

Бруни как хочет, а она никак не могла проснуться! Надо сказать, от этой его «живой ярости» голова просто раскалывается. Аэлло сделала глубокий вдох и нырнула, а спустя пару мгновений на берег вылетела верткая колбаска.

Бруни, который как раз осторожно пробовал кончиком пальца ноги воду, с писком отскочил назад, приняв угря за змею. Поняв оплошность, вцепился двумя руками в скользкий хвост и закряхтел, оттаскивая добычу подальше от кромки воды.

Аэлло рассмеялась.

– Я сейчас! – крикнула она фэйри и снова с наслаждением нырнула.

Когда, наплескавшись, вылезла на берег, рыбина была уже разделана и лежала на широких зеленых листьях.

– Спасибо! – искренне воскликнула Аэлло.

Надо сказать, что мысль о том, что рыбу надо потрошить, сильно задержала водные процедуры. Другое дело – беседа с духами огня.

– У тебя губы синие, – сообщил ей Бруни.

Аэлло зябко поежилась – мокрая ткань облепила и хлюпнула, и, судя по тому, что солнце еще не успело, как следует, начать припекать, высохнет платье нескоро.

Аэлло поджала губы, бросила взгляд на Бруни, потом на платье, вздохнула, пробормотала что-то о том, тетя ее убьет, а потом решительно сказала фэйри:

– Ну-ка, отвернись.

Фэйри пожал плечами, хмыкнул, но отвернулся, скрестив на груди ручки.

Аэлло ужом выскользнула из платья и осталась в белой нательной рубахе на тонких бретелях, и коротких шортах.

Платье разложила на высокой траве, а сама уселась подальше, поджала колени. Когда Бруни было разрешено поворачиваться, над пушистыми головками ковыля торчала только ее макушка и плечи.

– К обеду будем в Цаце этом, вот те вихрь! – уверенно сказала Аэлло фэйри. – На что будем деньги тратить?

Бруни задумался.

– Не знаю, – ответил он. – Мне прежде люди не платили денег.

– Мне тоже. Но надо купить новое платье – это раз. Если у них есть, конечно, что-то на гарпию. Это уже никуда не годиться.

Бруни покосился на разложенное на траве платье и хмыкнул.