Сестра ветра

Второй отступил к нему, и ткнул в бок локтем. Прошипел:

– Ты что же это несешь?

Первый заозирался, наморщил узкий лоб, мол, что не так.

Красень прищурил на них маленькие глазки, дернул задранным носом.

– Вы куда это? Без расчета? Как будто не за деньги, а за совесть старались!

Первый побледнел, и шумно сглотнул, кадык на короткой шее дернулся. Второй вытянулся, словно жердь проглотил.

– Да на радостях услужить его светлости можно и разум утратить! Вы уж простите великодушно!

Красень поставил поднос на стол, развернувшись к Аэлло спиной, и махнул рукой.

– Вы услужили его светлости, сами не знаете, как! А и мне заодно! Не гневается эпарх, что без фэйри, в благодушном настроении пребывает. Вот, со стола вам наливку с соловьиными язычками шлет! Да золотой, как и обещались!

Парни поклонились, несмело подошли к столу.

– Что стоите? – спросил Красень. – Из господских подвалов, не по ваши глотки! Ну, будем! И первый подхватил рюмку.

Те двое тоже схватили, и залпом опрокинули в глотки. Красень же, стоящий к Аэлло спиной, аккурат за спину вылил.

Аэлло распахнула глаза: чего это он?

Сразу стало понятно, чего.

Сначала колени подкосились у того, что пониже. Руки взметнулись к горлу, пальцы вцепились в покрасневшую шею, точно он сам хотел себя удушить, глаза вылезли из орбит.

Второй упал грудью на стол, стал съезжать вниз, зацарапал пальцами деревянную поверхность, забулькал, точно отрыжка у него, но не проронил ни звука. Так и сполз по столу вниз, глухо ударился о деревянный пол.

Аэлло смотрела на подлое, чудовищное убийство широко раскрыв глаза. Как же так? Не в бою, не на равных, не для защиты или правого дела! Сам, своей рукой отравил двоих людей, и стоит, смотрит, как они корчатся. Еще и руки на груди сложил. Наконец, кивнул.

Пошел к двери.

Аэлло даже мычать не стала, окаменела. Что, если она что не так ему скажет? Ему же убить – раз плюнуть. В голове раздался ровный гул, в комнате потемнело. Аэлло поняла, что сейчас потеряет сознание.

– Ну-ка, сюда! – раздался крик, и Аэлло увидела, как в комнату вошли два человека. Гладкие, выбритые подбородки, коротко стриженные. Один совсем молодой, второй постарше, с седыми, как у папаши Пака, усами.

– Ну-ка, вон эту падаль отсюда. На задний двор, там на куски порубите и как ночь придет, пойдете, раскидаете по лесу. Да смотрите, чтоб никто вас не видел, не как в прошлый раз, а то со мной разговор короткий!

– Нешто мы не понимаем, ваша милость! Мы мигом!

Один подскочил первым делом к Аэлло.

– И девку тоже, вашмилость?

– Мм-м! – замычала Аэлло, мотая головой.

Ее? Ее на куски порубить?!

Ветер миловал.

– Я те дам девку! – рявкнул Красень. – Ты на нее и пялиться не моги, не про твою рожу!

– Понял, понял, вашмилость, – пробормотал человек, опуская глаза.

Схватил за ноги того, что был ближе к Аэлло, и поволок к двери. Второго подхватил другой.

Красень скептически оглядел комнату. Удовлетворенно кивнул. Подошел к Аэлло, и гарпия зажмурилась от страха. Все же заставила себя открыть глаза.

– Ты, верно, сама понимаешь, что молчать тебе куда как хорошо выйдет, значит, да?

Аэлло хлопнула ресницами и кивнула.

– Ну, вот и умничка. Взгляд смышленый, даром, что баба. Я тебе, птичка, так скажу. Совет дам. Ты слушай, полезно. Ты, может, хозяина обольстишь, усластишь. Он вообще падок на редкости-то. Это тут каждый знает. И характером не груб. Постараешься – в золотую клетку поселит, ни в чем отказа знать не будешь. Пока не надоешь, ясно? От тебя зависит. Будешь ему свои сладкие песни петь. А он слушать будет, да. Потому что мужик. И ты подумаешь тогда, что здесь хозяйка. Так вот, я тебя предостеречь хочу. Истинный хозяин здесь…

Человек выдержал паузу, зевнув ладонью.

– Он. И маленький хозяин. Ты как была никем, так и останешься. Будешь болтать о том, что слышала и видела, я найду способ тебя с твоего насеста снять, да петухам отдать, чтобы потоптали тебя всем двором, пообщипали-то перышки, поняла?

Аэлло часто захлопала ресницами.

– Я эту повязку сейчас сниму, и ты мне подтвердишь, что поняла.

Что делать? Говорить или не говорить, что хозяйскому сыну, похоже, грозит опасность? Вон он как на расправу скор!

Красень достал кляп изо рта, и Аэлло поперхнулась, закашлялась.

– Ну-ка, – позвал он. – Скажи мне сама, что поняла. А то ведь я хозяина могу и не ждать.

– Я поняла, – тихо сказала Аэлло.

– Вот и умничка.

– Постойте! – позвала Аэлло. – Я слышала, эти двое говорили что-то о празднике, о горе, о какой-то Маржане! И о сыне хозяина вашего. Они через вас к нему подобраться хотели!

– Эти двое? – переспросил Крысень и оглянулся, словно тела все еще лежат здесь.

Аэлло кивнула. О том, что был еще с ними, там, в амбаре, решила пока не говорить. И про тех, под дубом…

– Вот язычники проклятые, – ничуть не удивляясь, пробормотал он. – Молодец, Красень, умничка даже, значит, правильно сделал. Правильно! А ты хорошо, что рассказала. Умничка. Поняла, значит, что со мной лучше дружить.

– Поняла. Ослабьте веревку, дышать больно? – попросила Аэлло.

– Потерпи, моя милая. Недолго тебе мучиться, – ласково сказал, и блеснул маленькими холодными глазками.