Сестра ветра

Аэлло уже видела его – он помогал выволакивать отсюда трупы. Челюсть квадратная, выражение лица тупое и безразличное.

Он вышел вперед и подвел зверей к Аэлло. Скомандовал:

– След.

Когда сморщенный черный нос дотронулся до ноги, Аэлло не выдержала. Дернулась, вскрикнула. Оба животных тут же ощерились, обнажая желтые клыки, и Аэлло зажмурилась.

– Искать, – последовала следующая равнодушная команда.

Когда Аэлло открыла глаза, слуга с волками уже покидал комнату.

Во взгляде эпарха так и сквозит превосходство. Явно по душе ее реакция на волков. Ну, какая же она дура! Что ей стоило держать язык за зубами! Бруни! Бедный Бруни, который потерял надежду на возвращение крыльев и который даже не подозревает, что по его следу пустили монстров!

– Я вижу, тебе понравились мои собачки, – не скрывая удовольствия, промурлыкал эпарх.

Аэлло промолчала. Но его это не расстроило.

– Тем быстрее мы с тобой подружимся.

Аэлло хмуро посмотрела на него исподлобья, и опять не ответила.

– Я привык, что мне отвечают, когда я говорю, – сказал эпарх. – И ты быстро, очень быстро это усвоишь.

– Что вам от меня нужно?

– Вопросы здесь задаю я, – резко ответил он. – Ты видела моего сына.

Аэлло снова промолчала. Мужчина сделал шаг к ней, и гарпия быстро ответила:

– Видела.

– Хорошо.

Он грузно присел рядом и положил широкую ладонь ей на бедро.

Тело Аэлло покрылось стальными чешуйками.

Вглядываясь в изменившееся лицо, эпарх поморщился.

– Ну-ка, прекрати это, – скомандовал он.

– Уберите свои грязные руки, – низким, с присвистом, голосом, ответила гарпия.

Глаза блеснули яростью, но он послушался.

Аэлло вернула изначальную форму. Ему лучше не знать, что она итак бы ее вернула – сил совсем нет, дышать невозможно. А без воздуха в боевой форме долго не продержаться.

– Красивый у меня мальчик, правда? – спросил эпарх, и, не дожидаясь ответа, добавил. – Его матерью была эльфийка. Потому получился так хорош.

– Что с ней сейчас? – спросила Аэлло.

– Умная девочка, – протянул человек, кивая. – Это и хорошо. Дуры надоели.

Помолчал, пожевал слюнявыми губами.

– Я ценитель редкостей. Норнволки, оборотни, опять же… сын-эльф.

– Полукровка, – выплюнула Аэлло.

Но эпарх не рассердился.

– Видела моего Крысеня? Тоже не очень чистая кровь. Незаменимый помощник, знаешь.

– Оборотень-крыса? – ехидно спросила Аэлло.

– Не-а.

Эпарх покачал головой и благодушно махнул рукой.

– Куда проще. Его отцом был маг, из некромантов. Крысень унаследовал его любопытство. Когда я поделился с ним своими планами, что хочу еще одного наследника, крылатого, он, шельмец, тут же ухватился за эту идею. Что, говорит, если мы норнволков крылатых выведем?

Аэлло дернулась, как от удара. Воздух взял и исчез. В глазах резко потемнело.

А эпарх, как ни в чем не бывало, продолжал, щурясь.

– Тогда, говорит, мужичье вас еще пуще уважать начнет.

Потянулся, зевнул ладонью.

– И знаешь, что-то в этой его идее есть. Вот смотрю на тебя, и представляю – если бы у моих домашних собачек крылья были? Вот было бы дело. А лучше, чтобы они были не шерстью, а чешуей стальной покрыты. Ну-ка, перекинься, – приказал он небрежным тоном.

Аэлло затравленно хлопнула ресницами и промолчала.

– Не хочешь? – притворно расстроился он, и даже головой покачал. – Ну, я не сильно опечален. Мне ты такая больше нравишься. Вон, какая вся нежная и сладкая.

Он протянул ладонь к щеке Аэлло, не касаясь. Аэлло ощутила жар от его руки.

Ухмыльнулся, руку убрал.

– Чувствую, мы подружимся, – сказал он довольно. – А может, прямо сейчас и начнем? Дружить?

– Развяжите меня, – сказала Аэлло.

– Ну, ты быстрая, – восхитился эпарх. – Прониклась, значит? Или не до конца?

– Боитесь? – издевательски процедила гарпия и раздвинула обескровленные губы в улыбке.

– Честно – не хочу убивать тебя сразу, – ответил эпарх. – А опыт мне подсказывает, что ты пока не до конца прониклась.

– Прониклась, – ответила Аэлло. – Развяжите, если не боитесь.

– Так ты согласна немного подружить перед праздником?

Ладонь снова легла на бедро, на этот раз выше, он придвинулся, обдав ее смесью пота и горячего дыхания с колбасой и чесноком.

Аэлло с отвращением зашипела и покрылась стальными чешуйками. Сколько сможет, она продержится. Ему придется ее развязать. И она убьет его. Или умрет сама. Только не потерять сознание.

Без воздуха стальная чешуя причиняет боль, словно в тело впиваются тысячи тупых игл.

– Я так и знал, что не прониклась, – с сожалением сказал эпарх, убирая руку, и Аэлло сделала невероятное усилие, чтобы сразу не убрать чешуйки. Пусть не думает, что она измотана.

– Что ж. У тебя будет возможность проникнуться, – доверительно сказал он.

Грузно, тяжело дыша, встал, подошел к двери, но выходить не стал, открыл и позвал кого-то.

В комнату зашли двое. Усатого Аэлло уже видела. Второй с черной кучерявой бородой, зарос ей по глаза. От мужчин пахнет кровью. Аэлло вспомнила о приказе порубить на куски тела, и подумала, что от ужаса и отвращения сейчас потеряет сознание.

Эпарх ничего не сказал им, просто пошел к двери. Слуга подхватил Аэлло на руки, перекинул через плечо и пошел за ним.