Милая моя Гортензия!
Спасибо за то, что не забываешь обо мне в беде! Пишу тебе и плачу, даже притворяться не могу, что счастлива. Открываю тебе свои чувства, хотя Зелия давным-давно запретила нам это делать. Оказавшись вдали от этого рассадника притворства и лицемерия, я могу писать и говорить откровенно. Прости кляксы на бумаге, ведь слезы мои подлинны, а боль – невыносима.
Я должна знать. Ты обязана мне все рассказать, ничего не забыть, даже если ты считаешь, что это всего лишь слухи, прошу тебя, знай, что сердце мое разбито и я молю тебя от всей души явить мне милосердие. Ты должна мне все рассказать.
Он снился мне всю ночь: мы были на лугу, он был совсем юный, как и я. Это же не конец, верно? Знаю, ты решишь, что мой сон – проделки сатаны, но он так походил на правду. Между нами была настоящая любовь, которая не может вот так бесславно закончиться, верно?
Молю тебя, замолви за меня словечко, напомни ей, как мы жили с Полиной. Я должна вернуться, должна знать, что он в добром здравии. Я могу помогать ей, помогать ему. Ей нет нужды поступать так, как она поступила. Ох, сестричка, пожалуйста, помоги.
Прошу, прими мои извинения за то, что не написала тебе ранее, чтобы поздравить с рождением дочери. Я связала для нее зимнюю шапочку – дни у меня свободны, заняться нечем. Дай знать, куда ее отослать – в Версаль или Пикардию.