Сестры из Версаля. Любовницы короля

Милая моя Диана!

Прошу тебя, напиши мне, пожалуйста. Я знаю, что Филиппин умерла, но твой почерк не так уж плох, как я думаю: большинство слов мне удается разобрать. А мне так хочется знать все новости. Я должна знать, что происходит. И ты, надеюсь, поможешь мне.

Не доверяй Марианне. Хотя наша младшая сестра кажется доброй и милой, на самом деле она злая женщина. Помнишь, как мы дружили с Полиной? Я помогала ей и понять не в силах, почему Марианна отказалась от моей дружбы и помощи. Я изнемогаю вдали от него. Вчера ночью он явился ко мне во сне, он снится мне каждую ночь. Но просыпаться на рассвете без него – тяжелейшая мука. А от понимания, что у меня нет надежды увидеть его, становится еще горше.

Прошу, молю тебя о помощи. Поговори с ней. Или с королем. Как-то он сказал, что ты напоминаешь ему Полину, – он точно испытывает к тебе теплые чувства!

Вскоре ты выйдешь замуж. Прими мои поздравления. Понимаю, ты занята приготовлениями, но, пожалуйста, не забывай обо мне. И как только станешь герцогиней и замужней женщиной, ты должна немедленно отдалиться от Марианны, искать общества Гортензии.

Пожалуйста, Диана, пиши, поведай мне все, что знаешь. Все, что я должна знать.

С любовью и печалью,

Луиза

Диана

Версаль

Зима и весна 1743 года

Когда я познакомилась со своим будущим супругом, Лорагэ, он был пьян и даже не потрудился скрыть своей неприязни ко мне. Я отвечаю ему тем же: считаю его гнусным боровом с ужасными манерами. Кроме того, я ни от кого не слышала о нем доброго слова. Он мой ровесник, но недавно овдовел, у него осталось двое маленьких детей, поэтому теперь у меня и падчерица, и пасынок. Я пока еще их не видела (они живут в деревне, в предместье Парижа), но в будущем хотела бы с ними познакомиться.

Округлив полные мольбы глаза, Лорагэ смотрит на свою матушку и начинает хныкать:

– Но, матушка, вы же обещали…

Матушка его, герцогиня де Бранка, обрывает эти стенания и толкает Лорагэ ко мне. Мы находимся в гостиной мадам Ледиг, которая пожимает мне руку, чтобы приободрить. Но мне плевать. Я не такая романтичная идеалистка, какой когда-то была Луиза. Скоро я стану герцогиней и буду жить в Версале, в собственных покоях, поэтому для меня совершенно не важно, что мой будущий супруг некрасив и груб. Правда, есть еще мужчины, которые могут сделать женщину очень несчастной. В этом заверила меня мадам Ледиг, которая советует обходить их десятой дорогой.

Лорагэ шутовски кланяется, чуть не падает, хватается за хрупкий столик, чтобы не упасть. Тот угрожающе покачивается. От него исходит кислый запах, и я тут же вспоминаю детскую на четвертом этаже родительского дома и своего отца. Терпеть не могу вонь от перегара.

– Козел рогатый! – шепчет мадам Ледиг себе под нос.

Лорагэ выпрямляется и машет мне.

Обескураженная, я машу в ответ.

– Добрый день… нет-нет, дайте вашу руку. Лапку. Кошки! Повсюду… целая стая.

Я неохотно протягиваю руку. Я слышу, как рядом со мной тяжело дышит мадам Ледиг, готовая тут же дать отпор, случись что-то непредвиденное.

– Мадемуазель… – говорит он с пренебрежением, дико вращая глазами. – Это самая огромная, самая большая… большущая… – Он мгновенно теряет сосредоточенность. – Коты, повсюду коты. Зачем?

– Привилегия, – шепчет его мать.

– Высочайшая привилегия быть связанным матримо… матра…

– Лорагэ, помолчи. Не позорь себя. – Его матушка, Анжелика, улыбается мне и тянется рукой в лимонной перчатке, чтобы ущипнуть меня за ушко. У нее приятная полнота и доброе лицо. – Ты слишком загулялся с дружками. Праздновал. Доченька моя милая! Его просто переполняет… переполняет счастье. Мы должны подобрать сережки в эти симпатичные ушки.