Сестры из Версаля. Любовницы короля

– Хорошо выглядишь, – говорит Луиза, но о самой Луизе такого не скажешь. Кожа у нее скорее серая, нежели белая, и сама Луиза похожа на старушку, хотя она всего на четыре года старше меня. Раньше она заботилась о своей внешности, а сейчас не румянит щек и даже мушек не приклеивает.

Я нервно смеюсь:

– Луиза, ты похожа на монашку.

– Звучит как комплимент, – негромко произносит она, хватаясь за простые деревянные четки у себя на коленях. – Я задумываюсь о том, чтобы принять постриг.

– Не делай этого!

Она закатывает глаза к потолку:

– Уйду я в монастырь или нет – неважно, остаток своей жизни я посвящаю Господу. Чтобы искупить свои грехи.

Впервые я не знаю, что сказать. Из нее сочится темная боль, заполняя собою комнату.

– Хочешь услышать последние новости при дворе? – беспечно спрашиваю я и только потом понимаю, что любые новости о жизни при дворе будут касаться Марианны. И короля. – Или что-нибудь о королеве?

– Как там Ее Величество?

– Очень хорошо, Марианна уверяет меня… Я хочу сказать, что теперь ей прислуживает Марианна, ну, ты об этом сама знаешь… сама отдала ей свое место… ну, не ей, а Гортензии… Марианна уверяет, что королева жива-здорова и…

Я беспомощно умолкаю. Все дороги ведут к Марианне. Честно говоря, Марианна ни одного хорошего слова о королеве не сказала. Она умеет передразнивать людей, поэтому у нее очень смешно получается польский акцент королевы: «Карашо, карашо, карашо». Марианна говорит, что королева сама заслужила, чтобы над ней смеялись, потому что за двадцать лет жизни во Франции она так и не избавилась от своего ужасного акцента.

Во взгляде Луизы вспыхивает боль, когда я произношу имя Марианны. Повисает молчание, я пытаюсь придумать, что же еще сказать.

– Тебе здесь нравится? Эти комнаты такие… такие… белые. Белые! Белый цвет – это хорошо, покой и безмятежность. Мои покои в Версале так загромождены. У семьи моего супруга денег больше, чем герцогств, и они постоянно покупают мебель, а я постоянно на что-то наталкиваюсь, как было у мадам Ледиг, поэтому я… У тебя в комнате мило. Спокойно.

В конце концов Луиза произносит:

– Для меня это не имеет никакого значения. Ничего не имеет значения.

Она неопределенно машет рукой, потом возводит глаза к потолку. Кажется, что больше она не живет, как будто ее душа отделилась от тела и осталась одна оболочка, в которой когда-то Луиза обитала. Мучительно больно видеть ее такой. Когда я уезжаю, обещаю писать ей почаще, но знаю, что обещания не сдержу. Что я могу ей сказать? Не знаю, как утешить.

Бедняжка Луиза. Не понимаю, зачем Марианна выдворила ее из Версаля? Почему Луиза не могла оставаться с нами? Разве так не было бы лучше?

– Привычка – вторая натура, – шипит Марианна, когда я поднимаю эту тему. – А к Луизе он привык.

– Но что в этом плохого? Луиза никогда никому не причинила вреда.

– Никто никогда не выигрывал от того, что был добр, – отвечает Марианна, и по ее тону я понимаю, что мне лучше эту тему больше не затрагивать.

Но в чем она пытается выиграть? Она и так уже завоевала сердце короля, и я уверена, что очень скоро он сделает ее герцогиней. Ну а потом она получит все, что пожелает.

Я совершенно не одобряю то, как Марианна поступила с Луизой, но вслух этого сказать не могу. Есть что-то такое в Марианне… Какая-то… жестокость. Помню, еще в детстве она собирала мышей в маленькую коробку, где мучила их голодом, чтобы увидеть, как долго они протянут без еды. Мне кажется, что я немного побаиваюсь Марианну. Совсем чуть-чуть.

Несмотря на все мои страхи, мы с Марианной сблизились и много времени проводим вместе. Мне действительно очень весело в ее обществе. Она – Марианна – может позволить себе все. Рядом с ней я чувствую себя центром Версаля, а это означает, что я нахожусь в центре Вселенной, что не может не радовать. Мне нравится король: у него тоже хорошее чувство юмора и он любит мои шутки. Я знаю, что Марианне они не очень-то нравятся, но она меня терпит. Она говорит, что мне следует отправиться жить на улицу де Муве-Пароль в Париже – улицу Бранных Слов. Но мне кажется, что там мне не понравится, слишком близко к рыбному рынку.

Маркиз де Тибувиль, честолюбивый поэт и признанный франт, переделал «Купидона и Психею», передав сюжет в короткой пасторальной пьесе. Мы все будем играть в ней. Конечно же, главными героями пьесы будут Марианна и король, но там есть несколько ролей и для нас. Изначально Марианна хотела поставить что-то из Мольера или Расина, но потом решила, что дилетанты, пусть даже королевских кровей, могут испортить величие гениальных произведений. Мне досталась роль Мари, молодой служанки.

– Мари… как-то не похоже на римское имя? Ты уверена, что это римское имя?

– Тогда переименуй себя в Клавдию, – раздраженно отвечает Марианна.