Читаем Сети города. Люди. Технологии. Власти полностью

Еще один из способов связать с себя с пространством – это буквально коснуться музейных артефактов. На instagram-фотографиях посетители пытаются покрутить дверные ручки и схватиться за золоченые ручки вазы. Больше всего вариантов взаимодействий предлагают скульптуры, которые можно взять за руку, обнять, а в некоторых случаях и поцеловать. Наиболее популярная скульптура – это атланты на Миллионной улице. Чтобы в кадре оказались и посетитель музея, и скульптура, позирующий касается лишь ног атлантов, чего достаточно для передачи сообщения о посещении места. Instagram-фотографии в том числе говорят о том, что посетители любят касаться поверхностей, например малахитового стола или мозаики, для передачи сообщения о тактильном опыте своим подписчикам.

Живопись и фотография также могут стать предметом взаимодействия. В этом случае посетители отвечают на жест или «дополняют» композицию изображения. Самая популярная картина – это «Танец» Матисса, сюжет которой любят имитировать группы посетителей.

В некоторых из перечисленных случаев туристический канон противоречит правилам музея, которые не предполагают физического взаимодействия с артефактами. На многих фотографиях посетители прямо указывают на нарушение правил, когда на одном снимке размещают одновременно касание артефакта и музейный знак «запрещено трогать». Эти фотографии выглядят как акты протеста против правил поведения в классическом художественном музее и рассчитаны на получение одобрения со стороны аудитории подписчиков в Instagram.

Изображения людей на фотографиях в Instagram свидетельствуют о том, что поход в Эрмитаж – это коллективное мероприятие с близкими людьми или семьей. Многие снимки говорят о семейном посещении музея, особенно в случаях позирования нескольких человек – такие снимки явно делаются на память о событии. Часть фотографий говорит о посещении музея как этапе романтических отношений. В музей идут на свидание, музей выбирают как место для совместного времяпрепровождения со своими близкими, что также связано с особенностью туристических практик и туристического взгляда. Здесь уместно вспомнить идею культурного историка Маршала Бермана о создании в конце XIX века особого публичного городского пространства, в котором пары могли бы существовать как «приватные в публичном», конструируя свои отношения через взгляд других и одновременно потребляя любопытные вещи вокруг себя[734].


Влияние instagram-эстетики

Отличительной особенностью мобильной фотографии принято считать ряд жанров: селфи[735], фотографии рук или ног обладателей смартфона, фотографии еды, которую они собираются есть[736], и некоторые другие. В материалах исследования музейной фотографии эти жанры также присутствуют и так или иначе передают сообщение о туристическом опыте в пространстве музея.

Вторая по популярности группа фотографий, изображающая людей, – это селфи (661 фото), которые считаются альтернативой туристическому позированию[737]. Селфи делают в отражениях картин, потолка, зеркал, зачастую селфи служит способом сделать групповое фото внутри музея и на Дворцовой площади.

Чтобы уйти от традиционного позирования, посетители Эрмитажа копировали проект Follow Me. Под этим названием скрывается трафарет, по которому выполнены серии мобильных фотографий. На них изображена девушка, которая держит за руку фотографа и ведет его за собой[738]. При этом сама девушка обращена спиной к тому, кто смотрит на фото. В нашем материале на этих фотографиях смотрящему предлагают пройтись по наиболее известным залам и галереям музея и погрузиться в пространство Эрмитажа.

Кроме непосредственно портрета, также популярны альтернативные селфи – фотографии ног, стоящих на полу Эрмитажа, фотографии входных билетов или карты Эрмитажа в руках у посетителя. Здесь можно провести другую аналогию: если раньше билеты из значимых поездок или мест собирали и хранили, то сейчас, возможно, такие памятные артефакты фотографируются и хранятся в цифровом виде. Все эти визуальные средства используются с целью связать владельца instagram-аккаунта с пространством музея.

Любопытно появление фотографий со стаканчиками кофе в руках – они транслируют круг потребительских практик, в который включено посещение Эрмитажа. Наиболее популярными стали стаканчики сети кофеен, чья бело-зеленая гамма оформления обыгрывается на фоне бело-зеленого фасада Зимнего дворца.

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia Urbanica

Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике
Собственная логика городов. Новые подходы в урбанистике

Книга стала итогом ряда междисциплинарных исследований, объединенных концепцией «собственной логики городов», которая предлагает альтернативу устоявшейся традиции рассматривать город преимущественно как зеркало социальных процессов. «Собственная логика городов» – это подход, демонстрирующий, как возможно сфокусироваться на своеобразии и гетерогенности отдельных городов, для того чтобы устанавливать специфические закономерности, связанные с отличиями одного города от другого, опираясь на собственную «логику» каждого из них. Вопрос о теоретических инструментах, позволяющих описывать подобные закономерности, становится в книге предметом критической дискуссии. В частности, авторы обсуждают и используют такие понятия, как «городской габитус», «воображаемое города», городские «ландшафты знания» и др. Особое внимание в этой связи уделяется сравнительной перспективе и различным типам отношений между городами. В качестве примеров в книге сопоставляется ряд европейских городов – таких как Берлин и Йена, Франкфурт и Гамбург, Шеффилд и Манчестер. Отдельно рассматриваются африканские города с точки зрения их «собственной логики».

Коллектив авторов , Мартина Лёв , Хельмут Беркинг

Скульптура и архитектура
Социальная справедливость и город
Социальная справедливость и город

Перед читателем одна из классических работ Д. Харви, авторитетнейшего англо-американского географа, одного из основоположников «радикальной географии», лауреата Премии Вотрена Люда (1995), которую считают Нобелевской премией по географии. Книга представляет собой редкий пример не просто экономического, но политэкономического исследования оснований и особенностей городского развития. И хотя автор опирается на анализ процессов, имевших место в США и Западной Европе в 1960–1970-х годах XX века, его наблюдения полувековой давности более чем актуальны для ситуации сегодняшней России. Работы Харви, тесно связанные с идеями левых интеллектуалов (прежде всего французских) середины 1960-х, сильнейшим образом повлияли на англосаксонскую традицию исследования города в XX веке.

Дэвид Харви

Обществознание, социология
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна
Не-места. Введение в антропологию гипермодерна

Работа Марка Оже принадлежит к известной в социальной философии и антропологии традиции, посвященной поиску взаимосвязей между физическим, символическим и социальным пространствами. Автор пытается переосмыслить ее в контексте не просто вызовов XX века, но эпохи, которую он именует «гипермодерном». Гипермодерн для Оже характеризуется чрезмерной избыточностью времени и пространств и особыми коллизиями личности, переживающей серьезные трансформации. Поднимаемые автором вопросы не только остроактуальны, но и способны обнажить новые пласты смыслов – интуитивно знакомые, но давно не замечаемые, позволяющие лучше понять стремительно меняющийся мир гипермодерна. Марк Оже – директор по научной работе (directeur d'études) в Высшей школе социальных наук, которой он руководил с 1985 по 1995 год.

Марк Оже

Культурология / Философия / Образование и наука
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку
Градостроительная политика в CCCР (1917–1929). От города-сада к ведомственному рабочему поселку

Город-сад – романтизированная картина западного образа жизни в пригородных поселках с живописными улочками и рядами утопающих в зелени коттеджей с ухоженными фасадами, рядом с полями и заливными лугами. На фоне советской действительности – бараков или двухэтажных деревянных полусгнивших построек 1930-х годов, хрущевских монотонных индустриально-панельных пятиэтажек 1950–1960-х годов – этот образ, почти запретный в советский период, будил фантазию и порождал мечты. Почему в СССР с началом индустриализации столь популярная до этого идея города-сада была официально отвергнута? Почему пришедшая ей на смену доктрина советского рабочего поселка практически оказалась воплощенной в вид барачных коммуналок для 85 % населения, точно таких же коммуналок в двухэтажных деревянных домах для 10–12 % руководящих работников среднего уровня, трудившихся на градообразующих предприятиях, крохотных обособленных коттеджных поселочков, охраняемых НКВД, для узкого круга партийно-советской элиты? Почему советская градостроительная политика, вместо того чтобы обеспечивать комфорт повседневной жизни строителей коммунизма, использовалась как средство компактного расселения трудо-бытовых коллективов? А жилище оказалось превращенным в инструмент управления людьми – в рычаг установления репрессивного социального и политического порядка? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в этой книге.

Марк Григорьевич Меерович

Скульптура и архитектура

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Азбука аналитики
Азбука аналитики

В издании рассматривается широкий спектр вопросов, связанных с методологией, организацией и технологиями современной аналитической работы. Показаны возможности использования аналитического инструментария для исследования социально-политических и экономических процессов, организации эффективного функционирования и развития систем управления предприятиями и учреждениями, совершенствования процессов принятия управленческих решений в сфере государственного и муниципального управления. Раскрывается сущность системного анализа и решения проблем, приведены примеры успешной прикладной аналитической работы.Издание будет полезно как для профессиональных управленцев государственного и корпоративного сектора, так и для лиц, желающих освоить теоретические основы и практику аналитической работы.

Юрий Васильевич Курносов

Обществознание, социология
Грамматика порядка
Грамматика порядка

Книга социолога Александра Бикбова – это результат многолетнего изучения автором российского и советского общества, а также фундаментальное введение в историческую социологию понятий. Анализ масштабных социальных изменений соединяется здесь с детальным исследованием связей между понятиями из публичного словаря разных периодов. Автор проясняет устройство российского общества последних 20 лет, социальные взаимодействия и борьбу, которые разворачиваются вокруг понятий «средний класс», «демократия», «российская наука», «русская нация». Читатель также получает возможность ознакомиться с революционным научным подходом к изучению советского периода, воссоздающим неочевидные обстоятельства социальной и политической истории понятий «научно-технический прогресс», «всесторонне развитая личность», «социалистический гуманизм», «социальная проблема». Редкое в российских исследованиях внимание уделено роли академической экспертизы в придании смысла политическому режиму.Исследование охватывает время от эпохи общественного подъема последней трети XIX в. до митингов протеста, начавшихся в 2011 г. Раскрытие сходств и различий в российской и европейской (прежде всего французской) социальной истории придает исследованию особую иллюстративность и глубину. Книгу отличают теоретическая новизна, нетривиальные исследовательские приемы, ясность изложения и блестящая систематизация автором обширного фактического материала. Она встретит несомненный интерес у социологов и историков России и СССР, социальных лингвистов, философов, студентов и аспирантов, изучающих российское общество, а также у широкого круга образованных и критически мыслящих читателей.

Александр Тахирович Бикбов

Обществознание, социология