Сети Культа

Слова, произнесенные наставником в начале пути, назойливо застучали в памяти. Сейчас, в эту самую минуту происходило то же самое: молодые жрецы кронского отделения оценивали каждый шаг ученика Колера, и более всего мечтали увидеть его ошибку.

Тебе на это должно быть плевать. Много ли пользы в том, что противник оценит твои навыки по достоинству, если сам ты при этом все равно погибнешь?

«Никакой пользы», — повторил для себя собственный ответ Харт, удачно парируя атаку Бенедикта. По лицу старшего жреца скользнула улыбка, он по достоинству оценил собранность ученика, однако поддаваться явно не собирался.

Киллиан увернулся от опасного выпада. Вспышка боли над переносицей осталась где-то за пределами его внимания, он сделал несколько быстрых шагов, провел атаку, встретил отражающий удар, сильнее сжал клинок, чтобы не позволить выбить его у себя из рук, развернулся, уловив момент, полоснул по воздуху практически наугад, тут же услышав, как Колер зашипел от боли.

Следующая пара мгновений показалась бесконечной, вместив в себя ряд движений, который по определению вместить не могла. Киллиан полностью доверился ощущениям своего тела. Пусть грации в его движениях было ни на фесо, каждое действие было необходимо, точно и опасно для противника. Наставник и его ученик развернулись одновременно, и клинки, что должны были вот-вот врезаться каждому в шею, замерли в дюйме от цели.

На тренировочной площадке повисла звенящая тишина, нарушаемая, казалось, лишь тяжелым дыханием противников. По лицу Харта градом струился пот, лоб Бенедикта блестел от испарины, а на траву мерно капала кровь из порезанного левого плеча.

Поняв, что сделал, Киллиан резко втянул сделавшийся обжигающим и едким воздух и тут же зашелся в приступе надсадного кашля, опустив клинок. Колер поморщился, прерывисто выдохнул, также убрав оружие и зажав кровоточащее плечо.

По рядам собравшихся молодых жрецов прошелся оживленный гул, слившийся для Харта в неопределенную кашу. Болезнь, так успешно загнанная в угол несколько минут назад, принялась атаковать ослабший организм с новой силой, тело сделалось неподъемно тяжелым, озноб вновь принялся проникать внутрь до самых костей.

— Тренировка окончена, жрец Харт, — приподняв голову, холодно произнес Колер.

Киллиан отозвался сдержанным кивком, не представляя себе, что будет дальше. Сейчас он ожидал от наставника чего угодно, вплоть до резкого возобновления поединка, несмотря на только что произнесенную команду.

— Прогуляешься со мной до лазарета? — тихо осведомился Бенедикт, едва заметно улыбаясь. Лишь теперь молодой человек сумел вздохнуть и с готовностью последовал за старшим жрецом Кардении.

До медицинского крыла Колер предпочел добираться в обход, не проходя через замершую толпу зрителей. Лишь когда молодые жрецы остались далеко позади, Харт сумел заговорить с наставником.

— Что теперь? — ровным голосом спросил он.

— О чем ты? — устало хмыкнул Бенедикт, вопрошающе кивнув.

— Со мной. Я понимаю, что вы не стали работать на публику и говорить, как поступите со мной теперь. Но сейчас зрителей нет, можете озвучить.

Колер нервно хохотнул, сильнее сжав кровоточащую рану на плече и болезненно поморщившись.

— Ох… не совсем понимаю, Киллиан, что, по твоему разумению, я должен тебе озвучить. Вроде как, я уже все тебе сказал, разве нет? Или ты хочешь, чтобы я признал, что сам остановил поединок, и теперь не имею права гнать тебя в лазарет?

Харт нахмурился.

— Бросьте, Бенедикт. Вы прекрасно меня поняли.

— Откровенно говоря, не совсем, — старший жрец выжидающе приподнял бровь, окинув ученика оценивающим взглядом. Тот глубоко вздохнул, с трудом подавив приступ кашля.

— Что ж, раз так, спрошу прямо: мне собирать вещи и убираться восвояси? Обратно в Олсад?

На этот раз наставник округлил глаза в искреннем удивлении.

— Боги, с чего бы?

— Хотя бы с того, что я неспособен провести границу между тренировочным боем и настоящим, — холодно отозвался молодой жрец. Бенедикт отрывисто рассмеялся, тут же поморщившись от боли.

— С ума сойти! То есть, ты от меня, выходит, наказания ждешь?

Киллиан мрачно сдвинул брови, отведя взгляд.

— Я ранил вас в тренировочном бою. Это недопустимо, — отчеканил он.

Колер глубоко вздохнул, остановился и, положив испачканную кровью руку на плечо ученика, заставил того также замереть.

— Я позволил себе получить ранение в тренировочном бою. Это — недопустимо, — покачав головой, с расстановкой произнес старший жрец. Затем, выждав несколько мгновений, вновь зажал рану и возобновил шаг. — Ты представить себе не можешь, сколько таких царапин было мною получено в боях с Ренардом. Он частенько забывал, что мы ведем тренировочный бой, есть у него такая черта. Признаться, несколько раз он был близок к тому, чтобы отправить меня на Суд Богов, так что мне, можно сказать, не привыкать.

Киллиан изумленно воззрился на своего учителя.

— И вы это…